– Мне надо и самому купить себе новый костюм, а то я одет не по моде, – сказал он. – Я уверен, что ты тоже захочешь что-нибудь купить. Роскошное бальное платье, а лучше два, тебе точно скоро пригодятся, Элиза.
– Значит, ты серьезно говорил о развлечениях? Ты действительно хочешь устроить бал? Но кого ты хочешь пригласить?
Он глянул искоса на нее, и она заметила, что его забавляют ее вопросы.
– О, я думаю, что гостей наберется целый список, – ответил он. – В конце концов всем будет интересно посмотреть, какие перемены произошли в резиденции Хэлстона. И всем захочется полюбоваться на мою жену. Я не сомневаюсь, что гостей соберется полный дом.
Как раз в это время один ее знакомый джентльмен снял шляпу и поклонился, а граф остановил экипаж. Через минуту их окружили еще трое джентльменов и две самые известные леди в Лондоне. Все они поздравляли молодых супругов и, казалось, были рады лично познакомиться с графом.
Он пригласил двух джентльменов поиграть у него в карты этим вечером, а третий сам пригласил Даррина в свой клуб. Элиза думала, что прошла вечность, прежде чем им позволили ехать дальше.
Но еще много раз они вынуждены были останавливаться. Казалось, весь свет Лондона собрался в Гайд-парке и наслаждался чудесным вечером.
Уже через несколько дней их почта была переполнена карточками с приглашениями, и Элиза снова закружилась в вихре светской жизни. Граф, верный своему слову, регулярно посещал парламент, и Элиза часто оставалась предоставлена самой себе. Но и в другое время граф бывал занят с новыми друзьями, уезжал в свой клуб и предавался множеству разных мужских забав. Элиза говорила себе, что это только хорошо, что она не ревнива, иначе она была бы самой несчастной женщиной.
Она пригласила свою портниху с образцами тканей и нарядов, и та ушла от нее счастливая, получив много заказов. Кроме того, Элиза заказала себе пару перчаток, туфли, зонтики и, конечно, шляпки. Она встречалась часто со своими друзьями за чаем на разных других приемах, в основном днем. Ее и графа часто приглашали на ужин или в театр.
Ей трудно было бы забыть тот вечер, когда она вошла в золотую гостиную и обнаружила, что Даррин был у парикмахера.
– Как? Ты постриг волосы? – воскликнула она, как только увидела мужа.
Он поднял удивленно брови, потому что она была шокирована и, кажется, расстроена чуть ли не до слез.
– Да, конечно. Ты ведь не будешь отрицать, что моя мать просила тебя заставить меня это сделать. Она все время приставала ко мне, чтобы я постригся. Так что…
Элизе потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Наконец она села, взяла бокал вина, который он подал ей, и улыбнулась.