Однако мадам Одетту не испугала угроза, скрытая в словах Симоны.
– Да, благородное происхождение Рони наконец-то дает о себе знать. Происхождение ведь всегда очень важно, не так ли, Симона?
Улыбка Симоны застыла у нее на губах. Она бросила на меня еще один злобный взгляд и отошла.
– Вдруг она всем расскажет, что я была вашей посудомойкой? – спросила я шепотом у мадам Одетты.
– Не расскажет, – уверенно возразила мадам. – Во-первых, она не захочет, чтобы стала известна история вашей последней встречи. А во-вторых, я слишком многое знаю о Симоне Галлиер и ее родителях. И ей об этом известно. Так что мы квиты, Рони. Молчание в обмен на молчание.
Оркестранты закончили настраивать инструменты и заиграли первый танец – польку. Первыми в круг вошли хозяева – мсье и мадам Делакруа, а юный де Верней потребовал от меня обещанный танец.
– Вы прекрасно танцуете, – сказал он, когда стихла музыка.
– В России тоже танцуют польку, – ответила я, – и вальс. И все другие танцы, принятые здесь.
– Я хотел бы протанцевать их все с вами, графиня, – заметил он галантно. – Но вы не забыли о моем приглашении покататься верхом, я надеюсь? Вы придете? Завтра? У меня отличные лошади…
– С удовольствием, но я должна спросить разрешения у мадам Одетты. К тому же я не привезла с собой амазонки.
Он явно огорчился, но быстро воспрянул духом.
– Тогда, возможно, мы могли бы прокатиться в коляске? Мои вороные славятся на весь Париж, вам стоит их посмотреть. Согласны?
Я согласилась, и мы вернулись к мадам Одетте, которая сидела в кресле около огромного зеркала. Мы стояли и болтали, как вдруг я краем глаза уловила какое-то движение возле себя. Я услышала, как вскрикнула мадам Одетта, и, подняв глаза, увидела в зеркале столь знакомое мне лицо. Наши глаза встретились. Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам.
Кажется, юный герцог извинился и ушел, я не помню. Шумная толпа сразу куда-то пропала, и я, вздрогнув от радости и предвкушения чего-то неизвестного, повернулась к подошедшему.
Мадам Одетта быстро встала и подхватила меня под локоть.
– О, мсье Гаррет, – произнесла она неестественно громко. – Я хочу представить вам графиню Ульянову из России. Дитя, это мсье Гаррет, известный, э… путешественник. Вы с ним еще не знакомы. – Ее костлявые пальцы больно впились мне в кожу.
Я протянула руку, он легко взял ее и поднес к губам. Склонившись над моими пальцами, он поднял глаза и произнес:
– Вы оказали мне честь, графиня.
Я удивилась тому, что так быстро забыла, как красив его голос. Глубокий, с какой-то только ему присущей властностью, требующий внимания от собеседника. Я украдкой окинула взглядом Сета Гаррета. Он изменился. Его волосы отросли и падали на лоб темной волной. Он сбрил бороду, и шрам, который она раньше частично скрывала, отчетливо выделялся, придавая ему дьявольски опасный вид. Шрам тянулся от уголка левого глаза вниз до подбородка.