– Послушайте, Кернер! – сердито сказал Саломатин, возвращая документы. – Я не знаю зачем вы…
– Кернер я только для немцев, – прервал его уполномоченный. – Для остальных – Брагин, Савелий Ефимович. Можно на "ты" – мы, похоже, одних лет.
– Зачем тебе имя Брагина? – спросил Саломатин, с трудом переходя на "ты". Это сближало, а он не хотел.
– У меня не было других документов. К тому же я и в самом деле интендант третьего ранга. Только в запасе…
– Чего ж ты хочешь, "интендант"? – зло спросил Саломатин, выделяя последнее слово.
– Поговорить, – ответил лже-Брагин, присаживаясь на траву. Саломатин невольно последовал его примеру. – Знаю, что собираешься бежать, пробиваться к своим.
"Кто предал?" – ворохнулось в голове Саломатина. Ворохнулось и стихло. Интендант смотрел на него строго и спокойно, Саломатин понял: никто не предавал. Но этот знает.
– Сделать это просто, – как ни в чем не бывало, продолжил интендант. – Ночью школу охраняют двое мужиков, разоружить их легче легкого – сами винтовки отдадут… – лже-Брагин будто читал мысли старшего лейтенанта, Саломатин невольно поежился. – Все бойцы с тобой не пойдут, но многие увяжутся. Только не дойдете.
– Почему? – хриплым голосом спросил Саломатин.
– Проголодаетесь, зайдете в деревню хлеба просить. Кто-нибудь да предаст – не все советскую власть любят. Прикатят немцы – что сделаешь с двумя винтовками? Опять плен?
– Кто-нибудь доберется! – не согласился старший лейтенант.
– Может быть, – не стал спорить интендант. – Но того, кто выйдет к своим, сразу потащат в особый отдел. Спросят: "Был в плену?" "Был!" "Рассказывай, как немцы завербовали, какое задание дали?" Повезет – поверят, отправят на передовую. Только не батальоном командовать – рядовым! Не повезет – поедешь в Сибирь, или того хуже – расстреляют сгоряча.
"Откуда знаешь? – хотел спросить Саломатин, но промолчал. – Может, он сам из НКВД? – подумал невольно. – Со спецзаданием? Держится больно уверенно…"
– Красная Армия отступает, сдает город за городом, – продолжал интендант. – В ставке – лихорадочные поиски виновных. Особые отделы зверствуют – в каждом пленном видят шпиона…
– Так на немцев работать? – закипая, спросил Саломатин.
– Почему на немцев? – удивился лже-Брагин. – Им отдаем центнер с гектара, большая часть хлеба остается людям. Есть-пить им надо? Излишки зерна и мяса немцы меняют на мыло, соль, спички, керосин… Советская власть не привезет… Она велела ничего не оставлять врагу. Жги, взрывай! А как же свои? Те, у кого дети на фронте кровь льют? Наплевать? Лес рубят – щепки летят? Не многовато ли щепок? Пусть дохнут с голоду, раз Сталин и его окружение врага проспали? Пакт с ним заключали, пили за здоровье фюрера?..