– И все-таки меня смущает ниша, – я решил не давать ему возможность торжествовать раньше времени. – Во-первых, она горизонтальная. Во-вторых, верх ее выложен сводом. Как будто погребальная.
– А кто вам сказал, что замуровывали только в вертикальных нишах?! – лицо заведующего филиалом пошло пятнами. – Что, был стандарт? Это вам не в кино! А если вспомнить: они хотели, чтобы стена не осыпалась, поэтому заложили жертву в основание. Свод… Над ним еще десять метров стены! Бетонных перемычек в ту пору не было… И вам прекрасно известно, что в то время в храмах уже не хоронили. Тем более таким способом. Разбирали пол, рыли яму, а уже над ней возводили саркофаг. Восемнадцатый век, язычество еще в крови, так что замуровали, не спорьте.
Спорить я не стал, и, вздохнув, сложил кости в коробку. Заведующий тут же спрятал ее под стол. Первый раунд был за ним. Но он рано радовался.
– Я хочу здесь переночевать. Как и другие ваши гости.
К моему удивлению, он ничуть не смутился.
– Пожалуйста.
Мы вышли на винтовую лестницу и поднялись этажом выше. Комната была такая же шестиугольная, как и кабинет заведующего (башня звонницы, типичная архитектура того времени), но практически без мебели. Если не считать таковой железную кровать, застланную домотканым покрывалом, одинокий ветхий стул и алюминиевый рукомойник на стене. Под рукомойником стояло неопрятного вида помойное ведро. Более, чем аскетично. А чего ты ждал от монастыря?
Я отвернул покрывало, постельное белье под ним оказалось свежее. Гостей здесь ждали.
– Вы действительно этого хотите?
В голосе его слышалась неподдельная тревога. Но я не купился.
– Просто мечтаю.
Он кивнул и вышел, зачем-то немного повозившись за дверью. Я бросил взгляд на часы. Девять вечера. Полдня мы ползали по развалинам монастыря, пока не стемнело, затем беседа в кабинете… А с утра я проехал четыреста километров, сев за руль ни свет ни заря… В узких стрельчатых окнах звонницы угасал закат, глаза слипались. Я достал из предусмотрительно захваченной сумочки мыло и зубную щетку, простенькое вафельное полотенце висело на гвозде у рукомойника… Через пару минут я уже лежал на прохладной простыни под стареньким одеялом из грубой шерсти, и успел подумать, что надо было бы позвонить Стасу, как обещал. Но сил не хватило даже поднять веки…
* * *
Выспался я замечательно. Ночь прошла без призраков и кошмаров, и поутру, открыв глаза, я почувствовал себя здоровым младенцем. Солнце в полную силу пробивалось сквозь узкие окна, играя светлыми пятнами на кирпичных стенах, но было еще рано. Я потянулся, прикрыл глаза, и в этот момент мне привиделась Стелла. Протягивая полные руки, она жарко шептала: "Что ж ты совсем забыл меня, Акимушка? Или тебе не было хорошо? Ведь мы так любили друг друга! Приходи, любимый…"