– Непременно, – поддакнул Тим, – жалко, что мы ее пропустили, – и подмигнул Боне. А Боня подмигнул Тиму. Но Шут этого не заметил, полностью увлеченный своим повествованием:
– Град! Молнии! Дождь! Бух-бах! Собрался я было удирать от грозы, как вижу – летит вдалеке по небу Чос, от дождя спешит укрыться. Ос на нем – тьма тьмущая! И все крыльями машут, стараются. Но немного не успели. Гроза их краем задела – молнией как шарахнет! Чос, разумеется, на землю упал, а осы разлетелись кто куда. Тут гроза в сторону ушла, вроде тихо стало. Чос лежит, не двигается. Подошел я к нему и стало мне интересно – как это, быть Чосом? Такая вот шальная мысль в голову вдруг пришла. Дурацкая.
– Все нормально! – подбодрил Шута Боня. – Для тебя очень даже здравая мысль. А как же иначе!
Шут замялся, так и не поняв, одобряет Хозяйственный его поступок или вовсе даже над ним смеется.
– Когда я залез в Чоса, я накачал себя и плотно втиснулся ему в руки, ноги. Жалко, головы у него не было! Так что голова у меня малость расплющилась… Очень, понимаете, неприятно, когда у тебя голова плоская. Сразу и мысли какие-то плоские становятся, и настроение перпендикулярное. Да и жарко в картоне-то! Только я выбраться решил, как осы вернулись, подхватили меня за шкирку и понесли по воздуху. А я ими рулю – куда руками показываю, туда они и летят. Очень удобно! Покатался я на славу, потом про вас вспомнил. Думаю, пора мне и на встречу с вами, а то заждались поди, скучаете без меня. Подлетаю к пещере, а тут ой что творится! Дальше просто. Дал я команду осам, они и полетели чудов-юдов жалить. Я ими до самого конца управлял, не разрешал возвращаться. Вот и все. – Шут весело засвистел совершенно немузыкальный мотивчик.
Боня откашлялся.
– Ты, не спорю, молодец. Помог нам нынче крепко, нда-а. Честь тебе за это и хвала. Только я хотел тебе один маленький вопросик задать, всего один-единственный: а что случилось бы, если б нежити мерзкой здесь не оказалось, а? Если б не на кого было твоих ос натравливать, что бы тогда было? А были бы теперь возле входа немножко мертвые Тим, Боня и Люпа. И очень дырявый Шут. Как тебе такой вариантик?
– Ух ты, – улыбка сползла с лица резинового человечка, – об этом я и не подумал вовсе!
– Бестолковый все-таки у меня сынуля, – огорченно вздохнула Нига. – Ветреный.
– Нет, вы только поглядите, чем Лурда нас пугала! – Хозяйственный со злостью пнул грязное тряпье, разбросанное где попало возле входа в пещеру. – Вот эти рваные полосатые чулки явно были червями. А эти зеленые шлепанцы, протертые до дыр, обезьянами. Вот и иголки в задники воткнуты. Скорпионьи хвосты, стало быть. Помпоны от тапок тоже в иголках… – Боня с отвращением наподдал сапогом по колючему шарику. – Практичная дама! Ничего у нее даром не пропадает, все в дело идет. У-у, ведьма, – он подошел к Люпе. Тим и Шут паиньками сидели в повозке, положив руки на колени и усердно поедали глазами разбушевавшегося рыцаря. Шут чувствовал себя слегка виноватым после полученной нахлобучки, а Тим молчал потому, что в таком состоянии Хозяйственный мог прицепиться к любому его слову, тогда бы и мальчику досталось.