Боня поиграл желваками, сердито поглядел на друзей, после чего резко повернулся на пятках и размашисто ушел в темноту.
– За мной! – громко донеслось из пещеры, Люпа немедленно поспешила на зов. Сухой прохладный ветер прерывисто дул Тиму в лицо: сквозило, как в подземном переходе; Тимыч обхватил Шута рукой за талию, чтобы того не унесло. Шут мелко дрожал.
– Боишься? – удивился Тим. – Ерунда! Все утрясется.
– Вовсе не боюсь, – возразил Шутик, – это меня сквозняк колышет. Совсем затрепал, как простыню на ветру! Ты держи меня крепче, не то я потеряюсь, а без меня вам Лурду ни в жизнь не одолеть. Я – незаменимый! – гордо добавил Шут. Тим подавил смешок, но прижал человечка к себе покрепче.
Подгорный проход лаково блестел отполированными ветром стенами, смыкаясь вверху плавной аркой. Солнечный свет, отражаясь от стен, далеко освещал путь впереди, мерцая яркими речными бликами, когда солнце закрывали облака… Шли долго. Тим успел прикорнуть на мягком плече Шутика, когда Люпа внезапно остановилась.
– Что? – встрепенулся Тимыч, сонно оглядываясь. – Приехали? Где ведьма? Давайте колдунью сюда, я сейчас побеждать ее буду.
– Уймись, побеждатель, – Боня похлопал Тима по колену, – вызывай дракона, пусть нам посветит. Впереди сплошная темнота, как у Торсуна в тюрьме.
– Минутку. – Тим достал стакан, приложил ко рту и крикнул в него погромче:
– Алле! Дракон, алле! Каник!
В ответ из стаканчика донесся громкий, по-тракторному могучий храп.
– Дай мне. – Боня отобрал драконью посудину, поднес ее к глазу на манер подзорной трубы. – Спит наш Каник. В кресле развалился и спит. Верно, драконьего успокоительного переел. – Хозяйственный отдал стакан Тиму. – Худо, брат. Факелов у нас нет, дракоша почивает без задних лап и не скоро очнется. Надо что-то делать! Может, из рогатки в него стрельнуть? – предложил Бонифаций и сам же отверг свою идею:
– Нехорошо, по спящему – да из рогатки!
Шутик, с опаской поглядывая на Хозяйственного, шепнул Тимке на ухо:
– Ты про Нигу ему напомни. Она светиться умеет, будет нам вместо факела.
Тим поднял руку.
– Разрешите обратиться, сэр… или как там тебя правильно… милостивый государь Бонифаций ибн Хозяйственный?
Боня усмехнулся:
– Хватит выделываться, говори нормально! Уже можно, я опять добрый.
– Достань Нигу, – Тим показал на сумку, – попросим ее нам посветить.
Боня раскрыл сумку, заглянул в нее.
– Хм. Ей это не вредно?
– У нее и спросим, – предложил Тим, – надеюсь, не откажется.
Нига не отказалась. Сказала только, что лишь последние олухи лезут в подземелье без факелов. Еще сказала, что она не удивится, если такие бестолочи заблудятся в подземном ходе, хотя он прямой как стрела, и она больше никогда не увидит радостной вольной жизни, сгниет в темноте. И еще она сказала… Тут Хозяйственный не выдержал, топнул ногой и проревел: