Зато сейчас, в процессе проникновения в капсулу, Волков оказался развернут не той стороной. Или не в ту сторону. (Как тут правильно выразиться? Те, кто ни разу не надевал скафандр, не поймут всей специфики.) Из этого положения было удобно отсоединять загнанную в свинцовый ящик Аномалию, но вовсе невозможно включить плафоны освещения. И значит, приходилось дальше и дальше сажать батарею прикрепленного к плечу фонаря. В низкотемпературном вакууме она садилась невероятно быстро, хотя, если разобраться, почему? Вакуум – ничто. Он не обладает никакой теплопроводностью, он, по сути, – идеальный изолятор. Тем не менее он отсасывал энергию. Где-то здесь у физиков не сходились концы, однако Владиславу Николаевичу не становилось от этого легче.
Он уже раскрутил три из четырех болтов, когда понял, что воздух в легких закончился. Требовалось срочно открывать вентиль. Если бы сейчас далекие наземно дежурящие медики могли следить за его дыханием, им бы самим поплохело. Возможно, он бы продержался еще сколько-то секунд, но хватит ли потом времени нащупать спасительную трубку? Скафандр снова распух, но места сейчас было вдоволь, и он продолжил вращение крепящих элементов. Можно было радоваться тому, как все здорово получилось хоть на этом этапе. Ведь известно, что русские болты иногда поддаются только кувалде. (Весьма любопытно представить работу с ней в невесомости.) Сейчас инженеры-разработчики не подвели, и окончательно далекий Юрий Алексеевич не перестарался, закрепляя эту таинственную штуковину, из-за которой они попали на Луну на два-три года ранее планируемого срока. Волкову некогда было хитро складировать раскрепощенные гайки. Пока он возился с ремнями, все четыре выясняли для себя планируемо долгосрочные орбиты вокруг его головы. «Я не дам вам такой возможности, – подумал он с внезапно накатившимся весельем, – летайте тут сами по себе. Адью!»
Он уже освободил ремни и легко стронул с места ящик с Аномалией. «Великая вещь – невесомость, – размышлял он, снова вдыхая, перед новым стравливанием воздуха. – Вряд ли я сумею сдвинуть эту штуку на Земле». Весьма вероятно, в этом мире почти истребленного кислорода ему удавалось заглядывать в щель будущего. Он дернулся назад, точнее, вниз, в летящую под ногами масштабность лунной карты. Но практики работы в невесомости у него было еще кот наплакал. Движение оказалось слишком резким. Он ударился обо что-то ногой. Удар не был болезненным: в этом мире ликвидированного веса плавность и упругость держали все под контролем. Однако Волкову на мгновение показалось, что он зацепился. Он снова резко дернулся. Не рассчитал. Врезался во что-то плечом. Совсем не почувствовал этого, даже не заметил. Зато фонарь внезапно потух.