Обворожительная маркиза (Мари-Мадлен де Бренвилье, Франция) (Арсеньева) - страница 5

Право, прикончить де Дрё д’Обре был прямой резон, и Сент-Круа с подругой по зрелом размышлении согласился.

Оставалось изготовить яд…

Любовники только начали потихоньку покупать необходимые для сего ингредиенты, как вдруг случилось нечто, весьма их окрылившее и вселившее уверенность в том, что дело их постине правое. Экзили был выпущен из тюрьмы (по протекции одного из прежних клиентов, человека признательного). Итак, отравитель снова вышел за свободу. И хотя за ним был установлен надзор, это не помешало ему тайно принять Сент-Круа в своем новом жилище близ площади Мобер (к слову сказать, именно Сент-Круа через подставное лицо и снял для Экзили домик) и в знак признательности изготовить для него один из самых сильных и быстродействующих ядов, предупредив, что снадобье, прежде чем применить, необходимо все же опробовать на ком-нибудь – неважно, на ком, важно только, чтобы смерть того человека не вызвала особого возмущения и удивления.

Маркиза де Бренвилье согласилась, что в таком деле особенно уместно следовать старинной мудрости: «Семь раз примерь, один отрежь», и решила «отрезать» свою горничную – Франсуазу Руссель. Как-то утром она позвала девушку к себе в комнату во время завтрака и предложила ей отведать ломтик отличной ветчины и несколько ложек смородинного варенья, собственноручно сваренного маркизой. Мадам де Бренвилье была известна как великолепная кулинарка, а потому горничная, которой не часто удавалось поесть досыта, охотно согласилась. Однако почти тотчас ей стало невыносимо дурно – в желудок словно бы острые иглы вонзились! Маркиза разохалась и разахалась, принялась упрекать Франсуазу, что та не следит за своим здоровьем. Признать вину в том, что, может быть, ветчина, приготовленная ею, оказалась не слишком-то свежей, Мари-Мадлен решительно отказалась. И выразила бурную радость, когда Франсуаза вдруг почувствовала себя лучше…

Кстати, не так уж кривила она душой. Франсуаза была милая, безропотная девушка, отличная горничная, каких поискать. Да и приятно иметь под рукой человека, на котором можно еще разик испытать зловещее зелье…

Маркиза сообщила любовнику, что средстиво нужно более сильное, более скородействующее, и тот, посетив Экзили, принес новую склянку с ядом. Буквально в тот же день Мари-Мадлен получила от отца весть, что он едет отдохнуть в свой замок Офмон и приглашает дочь провести с ним там несколько недель.

Уж как ни ненавидела Мари-Мадлен своего чрезмерно сурового (как она полагала) отца, а все же она сочла известие поистине подарком судьбы. Ведь Офмон расположен в глуши Эгского леса, довольно далеко от Парижа, ну а в относительной близости к нему находился только провинциальный Компьень. В те баснословные времена не было такого понятия, как компьютер, даже об арифмометре люди еще не знали, а между тем в голове у Мари де Бренвилье находился именно компьютер, который позволял ей моментально просчитывать все последствия тех или иных ее шагов. Она мигом поняла, какую выгоду дает ей уединенное положение Офмона, и с такой превеликой радостью согласилась на предложение отца, что этот суровый человек был растроган. Он вспомнил, какой ласковой милой малюткой, обожавшей своего père, была его дочь когда-то, и ему показалось, что те прекрасные времена вернулись. Невдомек ему было, бедолаге, что милая малютка спит и видит, как бы ускорить кончину своего ненаглядного père, что дни его сочтены, а ее предупредительность, ее неустанная забота о нем значат лишь то, что она втирается к нему в полное и безоговорочное доверие. И вскоре случилось то, что вполне можно обозначить выражением «он ел из ее рук».