Надо переодеться в красивую синюю амазонку (карман в ней уже починен) и отправиться покататься верхом по той дороге, по которой обычно ездит Десмонд. Они встретятся…. совершенно случайно, разумеется. Пусть Хьюго оседлает другого коня, не вороного – ничто не должно напоминать Десмонду о том печальном дне, когда Марина была в черной амазонке на черном коне и на черном же коне везли Агнесс в черном рубище.
Хьюго! Несмотря на тревогу, Марина ощутила необычайное волнение, как всегда при мысли о конюхе. Вспомнила давнюю сцену в конюшне, и ей вдруг стало жарко. Вдруг Хьюго решил, что она погубила Агнесс из ревности к нему? Точно так же думает Десмонд. Эти двое мужчин похожи не только тем, что волнуют женское естество Марины. Оба они, и лорд и конюх, уверены в собственной неотразимости, в праве поступать со всякой женщиной, будь то леди или служанка, как им заблагорассудится. Пусть только Хьюго посмеет обойтись с ней непочтительно, она ему покажет, какова русская княжна!
Марина прижала руки к сердцу. Отчего оно так колотится? И почему каждое слово, которое приходит ей в голову, кажется до неприличия двусмысленным? Девушке захотелось поскорее увидеть Хьюго, и она решила не тратить время на переодевание, а отправиться кататься как есть. А что? На ней очаровательное серое платье, такое скромное, что способно охладить любого нахала. Правда, декольте довольно глубокое, в нем даже зябко, потому Марина и накинула шаль.
Она положила ладонь на тонкий кашемир, и тут за ее спиной зловещий голос прокаркал:
– В чем это ваши пальцы, леди Элинор? Неужели в крови?
Марина взвизгнула так, что у нее засаднило в горле. Обернулась, готовая прибить шутника на месте, – и отступила в бессильной ярости: перед ней стояла главная невеста Макколов в своем обычном наряде, однако без слез на глазах.
– Ох, простите! Я не хотела вас напугать! – замахала та ручками и, очень ловко поймав запачканный палец Марины, потащила его ближе к глазам. Затем леди Урсула разочарованно вздохнула: – Нет, не кровь.
– Вы, я вижу, огорчены? – не без ехидства откликнулась Марина. – А почему, позвольте спросить, с моих рук должна капать кровь?
– Ну, после того, как вы погубили фею лесного озера… – туманно начала Урсула.
Ее бледно-голубые глаза были на диво ясными, и Марина поняла, что старая дама ничуть не безумнее ее самой. Во всяком случае, сейчас.
– Да бог с ними, с руками, – нетерпеливо сказала Марина. – И с феей тоже. Вы мне лучше скажите, где Гвендолин? Куда она пропала после той страшной ночи?
– Кто? – хлопнула ресницами Урсула, но Марину уже было не остановить.