Она была так счастлива, что даже опасные тайны, клубившиеся вокруг Маккол-кастл, казались ей не стоящими внимания пустяками. Она сейчас же пойдет к Десмонду и скажет: «Довольно нам мучить друг друга! Зачем еще чего-то ждать? Я больше не могу таиться. Я люблю тебя. Я твоя и готова всему миру сказать об этом – хоть сейчас».
– Ох, Глэдис, спасибо тебе за то, что ты сказала!
– Не за что благодарить меня, мисс, – решительно покачала головой Глэдис. – Не за что! Ах, если бы вы знали… если бы только знали!
Она махнула рукой и пошла к двери, но Марина вскочила и преградила ей путь.
– Нет уж, погоди! Договаривай! – грозно сверкнула глазами.
– Зря вы допытываетесь, мисс, – шепнула Глэдис, глядя на Марину с жалостью. – Лучше вам и не знать ни о чем.
– O чем, ну?! – воскликнула Марина, опять исполнившись яростью и чувствуя, что, ежели Глэдис сызнова примется солому жевать, она пришибет ее на месте.
– Ну ладно, ежели так угодно вашей милости… – устало сказала горничная. – Беда в том, что вы опоздали, мисс. Милорд Десмонд, может, и имел на вас виды, да его уже другая к рукам прибрала. К тому и шло!
– Другая? – слабо шевельнула губами Марина. – Ты с ума, что ли, сошла?
– Не у меня, а у вас, мисс, верно, в уме помутилось, коли вы ничего не видите! – вышла из себя Глэдис, от возмущения забыв о приличиях. – Я вам еще когда говорила: леди Джессика не по себе дерево хочет срубить и на молодого лорда заглядывается. Вы меня на смех подняли, а теперь… – Она замялась было, как бы не решаясь продолжать, но, не выдержав взгляда Марины, сунула руку в карман и вытащила листок бумаги, сложенный вчетверо. – Поглядите-ка!
– Что это? – спросила Марина, глядя на листок с таким ужасом, словно он шипел и готов был ее укусить.
– Письмо леди Джессики к милорду, – буркнула Глэдис. – И если я не спятила, не простое письмо, а любовное!
Марина, забыв обо всем, вырвала из рук Глэдис листок. Она должна знать все!
«Десмонд, после того, что случилось вчера, я больше не в силах таиться. Был миг, когда мне показалось, что злая участь Алистера настигла и тебя… и я поняла, что не переживу новой потери. Мне необходимо поговорить с тобой. Это жизненно важно! Ты и не подозреваешь того, что я хочу тебе открыть. Сегодняшний вечер перевернет всю твою жизнь и, быть может, наконец освободит от роковой слепоты, которая ведет тебя к гибели. Впрочем, писать очень долго. Я все скажу сама. Умоляю не искать со мной встречи днем, не мучить понапрасну, не выспрашивать, однако ровно в 10 часов вечера я буду ждать тебя в павильоне, в саду. Приходи. Джессика».