Вспомнились слова Десмонда, что брауни – нечто вроде домового и встреча с ним к счастью, и Марина несколько успокоилась. Она кое-что уже узнала о них.
Брауни и впрямь этакие домовые, но живут не в домах и не во дворах, а сами по себе, где-нибудь поблизости от людского жилья. Если их не обижать, брауни не вредят людям, даже стараются помочь.
Интересно бы знать, что здесь поделывает брауни? Уж не явился ли исполнить чью-то работу, помочь кому-то? Марина невольно хихикнула – и тотчас улыбка сбежала с ее губ: в коридоре под самой дверью зашелестели легкие шаги.
Агнесс! Неужто она? Неужто Десмонд вернулся поздним вечером? Приехал, не сказав ни слова привета своей постылой «кузине», однако успев дать знак любовнице, что истомился, что ждет…
Не помня себя, Марина нашарила ночные туфли и выскочила за дверь, полная решимости догнать, вцепиться в волосы и… Она пролетела по коридору до угла и разочарованно фыркнула: никого! Дверь Десмонда закрыта. Опоздала… И вдруг услышала шаги на лестнице, ведущей наверх. Подхватила подол и снова ринулась вперед – чтобы увидеть ноги в белых чулках и серебристых туфлях, промелькнувшие в лестничном пролете, а над ними кружевные пышные оборки.
Марина озадаченно свела брови. Десмонда, стало быть, еще нет. Значит, Агнесс явилась напрасно. И что же она вознамерилась делать теперь? С горя прогуляться по галерее (именно туда ведет лестница) и кинуться вниз? Хорошо бы… Такого зрелища Марина не упустит! И, стараясь ступать по поскрипывающей лестнице как можно легче, она поспешила наверх.
Белые туфельки словно бы не касались ступеней, и Марина изрядно запыхалась, прежде чем выскочила на галерею и увидела белую фигуру с фонарем в руке. Как ни тускло он светил, Марина смогла разглядеть, что бежит перед ней вовсе не Агнесс, а Урсула.
Странно… Скорее Марина могла бы поверить, что видит призрак легендарной леди Элинор, а не больную, которая вот уже который день не в силах сойти к столу. Но призраки не носят при себе фонарей, да и обтрепанную фату и седые локоны трудно с чем-то перепутать.
Но куда, господи боже мой, несется старушка с такой скоростью глубокой ночью? Марина не видела впереди ни двери, ни бокового хода. Она постепенно сообразила, где находится: галерея вела в старую башню, заросшую шиповником, где нет жилых комнат, а только кладовые. Двери внизу всегда заперты на огромный висячий замок, из черных узких бойниц порою вылетали вороны. Это место ничуть не влекло Марину, хотя она была любопытна и успела уже осмотреть замок. К башне же ей не хотелось приближаться, столь зловещее и неприютное впечатление та производила. Марина и сейчас с удовольствием повернула бы обратно, если бы не беспокойство об Урсуле. Ведь если безумица будет продолжать так лететь, она просто-напросто врежется в стену и расшибет себе лоб!