– Кажется, я тебя понял, Хромой, – полковник подозрительно прищурился. – Судя по всему, нам не придется долго заниматься поисками. Шапито поставляет тебе товар?
Маленькие глубоко посаженные глазки сидящего на ящике крепко сбитого мужчины лихорадочно забегали из стороны в сторону. Но запираться уже не имело никакого смысла. Гуров раскусил его по полной программе.
– Ладно-ладно, полковник! – Хромой перекатил на зубах сигарету и поднял вверх обе руки, демонстрируя тем самым акт полной капитуляции. – Ваша правда. Я имел дело со многими крупными поставщиками, вы знаете. Но в последнее время товар ко мне приходит действительно от Шапито. Но я имею дело только с его посредниками. Ко мне пару раз наведывался парнишка. Его погоняло Михей. Он сейчас у Шапито вроде как в учениках ходит. Тоже шустрый малый, башковитый. Да и, признаться, товар у них всегда чистый, путевый. Ну, без разного там барахла. Понимаете?
Гуров молча выслушал всю эту душещипательную тираду, ни разу не перебив информатора, но Хромой не мог не заметить того, что на лице сыщика отобразилось равнодушное, скучающее выражение. Под занавес полковник даже позволил себе демонстративно зевнуть, не прикрывая ладонью рот. Хромой замолчал.
– Что-то не так, Лев Иванович?
– Меня интересует только Шапито, – напомнил Гуров. – Как его найти, знаешь? Без всяких там посредников и толковых учеников.
Хромой тяжело вздохнул.
– Знаю, – вынужден был признать он. – Я был бы не я, если бы не знал этого. Шапито – тихушник, но и мы не пальцем деланные. Есть у него хатка, Лев Иванович. Ну, в том смысле, дыра, где он схоронился. Товара он, правда, там не держит. Рассовал, по привычке, по разным местам. Но сам лежит тихо. К нему только все тот же Михей ныряет да пара-тройка торчков, которых Шапито тоже в своих целях использует.
– Где эта хата?
Гуров был напорист. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах он бы и не отмахнулся так небрежно от данной темы. И Михеем бы поинтересовался, и другими подельниками Шапито, и местами, где наркодилер хранит свои основные запасы. Но сейчас ему было не до этого. Для Крячко, сидящего там, в ИВС, каждая минута равна вечности, и Гуров прекрасно понимал это. А потому имел сейчас право только на четкую целенаправленную работу. Однако Хромой замялся с ответом. Терять собственный налаженный бизнес ему не хотелось.
– Не поймите меня неправильно, Лев Иванович, – он выудил изо рта истлевшую почти до самого основания сигарету, бросил окурок на пол и, спрыгнув с ящика, раздавил его тяжелым квадратным носком ботинка. – Но Шапито… Как бы вам это сказать?.. Ну, это не зелень какая-нибудь пузатая. То бишь птичка-то серьезная. Стреляный воробей, можно сказать. Подозреваю, что за ним и людишки серьезные стоять могут.