– Вот где полно золота, – усмехнулся Радик. – Тут как раз неподалеку стоял монитор, и все сюда набивало.
Заинтригованный, я подкатил к подножию камень, встал на него и попробовал протиснуться в этот Сезам с его потенциальными богатствами. Но не тут-то было: не проходили плечи.
– Может, Тагир пролез бы, – обернулся я к Радику.
– Нет, Тагир уже пробовал. Пробовали мы с Тагиркой, да…
Но я никак не мог успокоиться и принялся крушить края дыры молотком, расширяя проход. Забросил туда пустой рудный мешок. Затем, весь вывернувшись, словно циркач, словно змея, повторяя своим телом изгибы стенок, насколько мог, протиснулся внутрь, точно в темный кувшин, и там, орудуя вслепую одной предельно вытянутой рукой (вторая была крепко зажата), обдирая кожу, с муками, тяжело дыша, нагреб в мешок примерно с полведра какой-то крошки.
Когда же я, взмокший от напряжения, весь в белой известковой муке, выбрался на свет божий, напарник, взглянув на добытое с таким трудом крошево, сочувственно вздохнул:
– Пусто будет.
Да я и сам знал, что в такой рыхлятине золото не задерживается, оно все под ней, внизу, у твердого дна этого колодца (у плотикб), куда добраться мне не хватало длины руки.
И все же я не удержался – промыл одну порцию материала и убедился в абсолютной правоте своего гида.
Перед тем как пуститься в обратный путь, Радик взвалил на плечо найденный самодельный промывочный агрегат. Я еще подумал: не слишком ли он рискует, забирая чужое? Ведь законы тут, как я понял, жестокие. Однако ему виднее.
Когда уже выбрались из провала карьера и шагали по старой грунтовой дороге, мне пришла в голову мысль, что при такой долгой в этом районе истории золотодобычи есть шанс найти не только природное золото, но и устроенные древними старателями (а может, и нынешними) тайники – нечто вроде кладов.
Я поделился своими соображениями с Радиком. И он после некоторых колебаний поведал мне впечатляющую историю.
Один его знакомый (он не назвал, кто именно) после того, как девять лет назад распустили последнюю артель, начал добывать золото самостоятельно. Благо, места и свое дело он знал превосходно. В течение нескольких лет трудяга мыл желтый металл и наполнил им доверху железную трехсотграммовую кружку, не считая того, что тратил на жизнь.
(Я прикинул в уме: при удельном весе золота 16–19 граммов на сантиметр кубический, а рыхлого, допустим, в два раза меньше – такая кружка будет весить более двух с половиной килограммов! А скорее, и все три, учитывая высокую пробность металла и множество самородков.)