— Часто они гуляют?
— Я три дня за ними смотрела, а вчера парень меня увидал. Рукой повел так вот, — девчушка помахала ладонью, — и все, не помню больше. А проснулась я — уж петух кричит, а тятенька по двору ходит.
— Ага, — Олег задумался, — а не знаешь, звезду падучую сестра твоя не видела?
— Ой, видела! Она меня тогда с собой спать положила, все шептала, какая красота в небе была. Звезда, сказывала, синенька, а след у нее пушистый, беленький, как снегом порошит.
— Вон оно что, — протянул Середин. — Не горюй, кроха. Поправится Белослава. Веселей прежнего будет. Тебя как звать то?
— Пока Синичкой кличут, а в Грудень, под день Сварога, новое имя дадут. Я тебе тогда скажу. А ты правда ворожбишь? А заговоры знаешь? А кошку нашу заговори — царапается сильно, а еще…
Про то, чтобы в пять лет ребенку давали новое имя, ведун слышал впервые, но сильно не удивился. Времена такие, что в каждой деревне свои обычаи. Не успели еще попы всех смертных под одну гребенку причесать.
— Стоп. Пока с твоей сестрой разберемся, а насчет кошки потом думать будем. Договорились?
— Ладно. — Девчушка скользнула на пол и выскочила в сени.
Олег прикрыл Белославу и прошел в горницу. Вторуша набивал рот всем, до чего мог дотянуться; в бороде застряли крошки, на усах повисла молочная пенка. Невзор вяло жевал мясо.
— Значит так, хозяин. Беде твоей помочь можно, если сделаете, как я велю. А сейчас скажи-ка, торфяник или глина рядом где-нибудь есть?
— Как не быть. Глина на речке из-под песка выходит правее от брода, а и торфяник там, чуть подальше, за ивняком.
— Это хорошо. — Олег огляделся: — Где младшая твоя?
— На двор, небось, побегла, егоза.
— Ладно. Ты к ночи баньку истопи. Вторуша, распрягай лошадей. На ночь останемся.
— Угу, — купец утер рукавом бороду и с готовностью поднялся с лавки, — все сделаем.
Подхватив со стола кусок мяса и ломоть хлеба, он засеменил к дверям.
Середин вышел на двор. Поднявшийся ветер гнал по улице пыль, облака затянули небо. Синичка пыталась стащить с плетня пятнистую кошку, крепко ухватившись за пушистый хвост. Кошка некоторое время терпела, цепляясь когтями и отчаянно мяукая, потом молниеносно хватанула девчушку когтистой лапой и кинулась в лопухи. Синичка затрясла рукой, побежала к избе и тут увидела Олега.
— Вот, опять, — лицо ее скривилось от обиды, — я погладить хотела…
— За хвост таскать не надо, тогда и царапаться не будет. Только не реви. На вот, — Олег сорвал подорожник, — лизни и залепи царапину. Отец твой сказал, возле брода глина есть. Покажешь?
— Пойдем. — Синичка вприпрыжку выскочила на улицу.