Внезапно во дворе кто-то заорал диким голосом. Крик быстро перешел в стон и затих. Завыла, заголосила девка внизу. Дверь распахнулась настежь, и в комнату ввалились двое слуг с топорами в руках. Хозяин шел с факелом в руке, подпихивая их в спины. Взвыл Вторуша в углу. Олег толкнул шар кистеня, как спортивное ядро, целя в голову первому вошедшему. Раздался хруст. Мужик крякнул, будто костью подавился, глаза его закатились, и он стал оседать на пол. Второй слуга упал на колени, бросил топор и закрыл голову руками. Толстяк выругался, попытался ткнуть факелом Середину в лицо. Олег почувствовал, как жаром обдало глаза, затрещали брови. Отбив рукой факел, он махнул кистенем. Шар вдавился хозяину в висок с легким треском, будто переламывая сухую ветку. Мужик рухнул на бок, факел выпал из руки, покатился, оставляя за собой огненную дорожку. Олег прыгнул вперед, подобрал факел, потом вытащил за шиворот из комнаты слугу и велел затоптать огонь. Вторуша на подгибающихся ногах выбрался в коридор.
— Что ж за жизнь такая, — запричитал он, — хоть сиди дома и носу не высовывай. Вор на воре, убивец на …
Внизу опять завизжала девка. Олег слетел по лестнице, обвел факелом вокруг, освещая зал. Из кухни, держа бабу за волосы, вышел Невзор. Окровавленным ножом он подталкивал ее перед собой, покалывая в зад.
— Ну, что, не обманулись мы, стало быть, насчет хозяина?
— Стало быть, так, — подтвердил Олег, — что за шум во дворе был?
— Похоже, тать, что в болото уполз. Волос у него белый, как снегом запорошен. Хотел меня сонного зарезать. Что с этой делать? — Невзор за волосы приподнял девке голову.
— Ой, пустите, люди добрые! — заголосила девка. — Не по своей воле у душегуба служила. Ой, не губите…
— Давай поговори с ней, кто чем тут занимался, а я слугу поспрашиваю, — сказал Олег, — после и сравним. Сдается мне, все тут одной веревочкой повязаны.
— Ой, не губите…
Невзор поволок девку в кухню, а Середин вновь поднялся наверх. Слуга потушил огонь, сидел на полу, привалившись к стене и угрюмо глядел в пол.
— Вставай, — Середин пнул его в бок.
Мужик поднялся. «Ну и рожа», — подумал Олег. Брови лохматились над глубоко спрятанными глазами, клочковатая борода едва прикрывала выступающую нижнюю челюсть. Костистое лицо подергивалось, то ли от страха, то ли от боли, хотя Олег помнил, что пальцем его не тронул.
— Эй, купец, — крикнул он.
Из двери показался Вторуша. Уже одетый, даже волосы пригладить успел.
— Этот говорил чего-нибудь? — спросил Олег, кивнув в сторону мужика.
— Не, молчит, как пенек. Я было совестить, а он только головой мотает. Зарежешь?