— Госпожа, мы… — тот, что не был ранен, облизнул губы. — Мы не разбойники.
— Тогда что вы здесь делаете? — рявкнул Ортон.
— Мы… мы за ней шли.
Вот это новость. И кому я, спрашивается, сдалась?
— Король приказал проводить и защитить, ежели что.
Я ошарашенно уставилась на них.
— И как долго вы за мной идете?
— Догнали в трактире, в полутора днях от столицы. А там уже не отставали.
— Я же под мороком была!
— Госпожа, мы ведь не первый день на свете живем, — обиделся раненый. — Знаем, что от вас, колдунов, ждать. Шла-шла себе девка, огляделась, под нос себе что-то буркнула, а потом раз — и пацан. Понятно же, что к чему.
Он послал людей охранять меня? Зачем? И что теперь — эти двое будут таскаться за мной как нитка за иголкой? Вот, не было печали.
— Проводить, значит, и защитить, ежели чего… — медленно повторила я. Наконец, до сознания дошла вся нелепость ситуации. Я от души расхохоталась. Смеялась и не могла остановиться. Подумать только, защитить…
— Аларика? — в голосе Ортона прозвучала нешуточная тревога.
— Ну надо же, — всхлипнула я. — Защитнички! Самих спасать пришлось…
— Госпожа, прости…
— Аларика! — маг тряхнул меня за плечи. — Аларика, успокойся.
— Нет, ну как ты не понимаешь… После всего, что было. После… — я спрятала лицо в ладонях и заплакала.
Жрец растерянно охнул. Махнул рукой чужим.
— Идите в храм, там пристройка есть — места всем хватит. А то не ровен час, еще кто вылезет… Мы сейчас.
— Мы тут в сторонке подождем. А то и в самом деле — не ровен час, кто вылезет.
— Хорошо. — Ортон пустился рядом, привлек к себе. Я уткнулась в плечо, продолжая рыдать.
— Хватит, — прошептал жрец. — Хватит, успокойся. Все будет хорошо.
— Ты не понимаешь… ничего уже не будет. Ничегошеньки…
Ортон бросил быстрый взгляд в сторону чужаков. Они действительно стояли «в сторонке» — достаточно далеко, чтобы не слышать каждое слово, достаточно близко, чтобы прийти на помощь, если что… Стояли, глядя в темноту за пределами круга света вокруг нас.
— Он любит тебя. — Тихо сказал Ортон.
Я снова засмеялась:
— Какое это имеет значение — теперь?
— Имеет. Просто тебе сейчас слишком больно, чтобы понять.
— Не хочу я ничего понимать! — я отпихнула жреца. — Вы твердите, как заведенные — так надо, надо понять, надо, надо, надо… Я устала от этого «надо!». И «понимать» устала. — Я ведь всю дорогу сюда думала об этом — больше, собственно не о чем было. Да, тайна, которую знают двое, перестает быть тайной. Да, у него не было и не могло быть уверенности что во время очередного визита Рии я не подумаю о нем — и о том, кто он на самом деле. Да, когда где-то под боком действительно зреет заговор — настоящий, а не тот мифический, что приписали моей семье, и на карту поставлена не только власть, но и жизнь — а, возможно, не только его — лучше держать язык за зубами. Все было понятно. Но легче от этого не становилось ни капельки.