Знакомство не заняло много времени, и вскоре мы уже шли по улицам — безо всякой цели, просто болтая и глядя по сторонам.
Город праздновал. Уличные музыканты старались вовсю, не забывая вовремя подбирать брошенные монеты. Перекричать толпу было не так-то легко — впрочем, зачастую собравшиеся вокруг люди сами начинали подпевать. На каждом углу откуда-то взялись лоточники со сластями. Рик купил медовых пряников, на всех, и через полчаса я уже смотреть на них не могла. Мы бродили по городу, пили вино, которое сегодня продавали прямо на улице, плясали на храмовой площади, пели вместе с уличными музыкантами. Разговаривали обо всем и смеялись неизвестно чему.
Был уже поздний вечер, когда Рик с Айлин проводили нас до постоялого двора.
— Завтра я с утра на воротах, — сказал Эльрик, целуя в щеку. — Вечером зайду. Пока, сестренка.
Я долго смотрела им вслед. Неделя… А потом снова дорога, кровь и страх. Неделя…
Заснуть не удавалось. Возбуждение дня мало-помалу отпускало и становилось просто тоскливо. Под окном горланили песни. Я захлопнула ставни, тише не стало, только темнота сомкнулась вокруг, еще пуще нагоняя тоску. Зажгла лучину. Место на земле, где меня ждут…
Поворочавшись в постели без толку, я снова встала. Завернулась в одеяло. Бездумно зашагала из угла в угол. Рик сейчас с Айлин, и пусть у них все будет хорошо. Только почему хочется выть, точно волк в полнолуние?
В дверь негромко постучали:
— Аларика, это я.
Тайрон! Я бросилась к двери. Хоть одна живая душа рядом. Уже отодвигая защелку вспомнила, как я одета — или раздета? Ну и пусть. Ему все равно, можно хоть совсем голышом встретить.
Тайрон шагнул через порог, аккуратно прикрыл дверь.
— Ты-то чего не спишь? — поинтересовалась я.
— Уснешь тут… когда ты топаешь за стенкой. — Он мягко положил ладони мне на плечи, вгляделся в лицо и спросил совсем другим тоном:
— Плохо?
Я кивнула. Хотелось уткнуться ему в плечо и зареветь. Обо всем. О погибшей семье, о том, что скоро придется уйти от единственного человека, которому не все равно, есть ли я на свете. О несбывшейся жизни, и о своей нелепой любви…
Тай легко подхватил меня на руки. Сел на кровать, бережно устроив на коленях, баюкая, точно ребенка. Я замерла, боясь дышать. Только бы не вспугнуть, только бы сидеть вот так, прижавшись к нему всем телом… Никакой чувственности — просто тепло живого тела рядом. Просто надежные руки вокруг. Просто иллюзия того, что ему не все равно. Только бы не спугнуть…
— Мне казалось, сегодня днем ты радовалась. — Он говорил негромко. Почти ласково.
— Днем я была счастлива. А потом пришел вечер, и морок рассеялся. Вернулась реальность.