– Каким же образом?
– Были придуманы годмише.
– Неужели они, правда, существуют? – с любопытством спросила Флоранс.
– Несомненно! А вы никогда не видели их?
– Никогда.
– Интересно взглянуть?
– Конечно.
– Вам знакомо строение мужского тела?
– Только по скульптурным изображениям.
– И никак иначе?
– Нет.
– И вам не доводилось видеть обнаженного мужчину?
– Ни разу.
– О, теперь мой черед преподать тебе кое-что новенькое.
– У вас есть эти штуки?
– Всех видов.
– Ну не томите же!
– Сдается мне, мы больше не обращаемся друг к другу на «ты».
– Не все ли равно, главное, что мы любим друг друга, разве не так?
– О да, еще как!
И их прекрасные губы слились в поцелуе.
– Погоди, не торопись, – остановила ее Одетта, – сначала я пороюсь в своих ларчиках.
– Можно и я с тобой?
– Пошли.
Они направились в туалетную комнату. Отперев зеркальный шкафчик с двойным дном, Одетта достала оттуда ларец и два футляра, подобные турецким седельным кобурам.
Выставку решено было устроить на козетке, где они и расположились.
– Сначала я покажу тебе тот, что в ларчике… Это сокровище, имеющее не только историческую, но и художественную ценность: считается, что это работа самого Бенвенуто Челлини.
Одетта открыла ларец из красного бархата – и глазам Флоранс предстал истинный шедевр резьбы из слоновой кости.
Это было точное, в натуральную величину, воспроизведение мужских гениталий; головка и ствол были тщательно отполированы, тестикулы же, предназначенные для рук владелицы или владельца, отличались необычайно тонкой резьбой.
На искусно сымитированной шероховатости кожи и округлостях тестикул были вырезаны геральдические лилии Франции и три перекрещивающиеся полумесяца Дианы де Пуатье.
Не оставалось никаких сомнений, что чудесная драгоценность в свое время принадлежала дочери г-на де Сен-Валье, вдове г-на де Брезе и общей любовнице Франциска I и Генриха II.
Вначале Флоранс взирала на этот предмет с удивлением: сначала с любопытством, а затем с восхищением.
С удивлением, поскольку она впервые прикасалась к изделию столь необычному.
С любопытством, поскольку она не разбиралась в его устройстве.
И наконец, с восхищением, поскольку она была прежде всего артисткой, а перед ней предстало произведение искусства.
Рядом с мастерски изображенными резными волосками, на месте соединения с тестикулами, ствол едва заметно отвинчивался, раскрывая довольно сложный механизм, сродни часовому. Он приводил в движение поршень, установленный внутри и предназначенный для того, чтобы через узкое отверстие, напоминающее природное, впрыскивать смягчающую жидкость во влагалище.