– Иван Петрович, я все понял. Но как все же подделываются картины?
– Очень просто. Вымывают кусок живописи, убирают чужеродные детали, например виллу, римский пейзаж, бродячего монаха в сутане, замазывают красками – не современными, акриловыми, а масляными, какими писали в девятнадцатом веке, и на них ставят очень похожую новую подпись. Полотно греют лампами, чтобы лак растрескался, как будто вещи больше ста лет, – этот прием называется кракелюр, – затем покрывают специальным лаком, который не дает свечения в ультрафиолете. Специалисты по подделкам даже хаживали на лекции экспертов, чтобы узнать об особенностях стиля художников – о «косом дожде» киселевских мазков, о «гречневой каше» каменистой земли у Лагорио. Обнаружить подделки крайне трудно: холст старый, а близость, скажем, датской и русской школы мошенники открыли даже раньше искусствоведов. Перед уловками так называемых «перелицовщиков» бледнеют даже признанные эксперты.
Вот я обнаружил около двадцати фальшивых заключений экспертов. В прошлом году на антикварном салоне в Центральном доме художников была продана картина «Девушка со скрипкой» русского художника Фешина, а это работа венгерского художника Нараи: «Княгиня Ольга» Васнецова с сертификатом подлинности – копия хранящейся в Лондонской галерее картины «Леди из Шалот», «Летний пейзаж с морем» Судковского с положительным заключением крупнейшего экспертного центра – картина датского художника, с которой смыли человеческие фигурки и корову.
– Но все же, как определить? Как подделывают? – повторил я свои вопросы.
– В основном раньше подделывались девяносто процентов «по-сухому». Это, как я уже говорил, когда свежая краска затекала в старый кракелюр и все это было видно. Сейчас же все делается по-другому – умело, с сохранением авторской фактуры, записывается угол, на котором ставится подпись «по-сырому», потом совместное сильное загрязнение, и лак особый, который быстро дает трещины и под лупой выглядит как старый. И потом, такое разнообразие подходов – фальсифицируют, пишут всякие бумажки, сопровождающие картину, наносят на оборот дарственные надписи – например, «Любимому племяннику от дяди Саши».
Все это потом специально состаривается. Мне даже показывали дореволюционные немецкие открытки, где репродуктирована та же самая взятая у бабки со стены картина Маковского, на самом деле – западная. Открытка старая, желтая, я надрываю ее, а она внутри совершенно белого цвета – новая. Или страницы старого журнала «Солнце России» – старые, мятые, мухами засиженные… Вот на ней тексты Льва Толстого, вот о картине Чернецова, которую продают. Все это – подделки!