– Мощные брови? Мощные скулы? Так, что ли? И сломанный нос?
– Уж этого не знаю. Сломан или просто кривой, – свободно сказала актриса, сбросившая нелегкое и ответственное бремя воспоминаний.
Леонид не сумел скрыть разочарования. И всего-то!
– Разве этого мало? – забеспокоилась актриса.
Она-то было раскраснелась от азарта. От удовольствия.
– Да нет, вполне достаточно. Исчерпывающие факты, – сказал Леонид – может, не совсем убедительно.
– Ничего, вы его найдете обязательно, – произнесла актриса мягко и даже коснулась его руки. – А мне потом расскажете? Идет? – сказала она немного погодя, покидая машину возле магазина «Ванда».
– Я вас подожду, – сказал Леонид.
– Не стоит, – сказала актриса. – Это будет очень долго. И потом я зайду к подружке. Здесь, по соседству.
Артистка помахала ручкой в белой вязаной перчатке и напоследок подарила свою знаменитую чарующую улыбку.
У Леонида забилось сердце, торопливо и гулко. Отъезжая, он еще долго оглядывался в заднее стекло. Хотя уже давно артистку поглотили недра магазина.
Михеев собрался в буфет, но тут позвонили.
Дочь и зять проспали, как всегда. Едва сполоснув лицо и приведя в порядок прически, они умчались на работу, а кормить внучат и вести в детский сад пришлось ему. Сам он поесть не успел, и теперь вот рассчитывал на буфетное меню. А этот звонок задержал совсем некстати.
– Михеев слушает, – произнес он в трубку «нагана».
– Я все скажу по-честному. Только выпустите, ради Бога. Разве можно так пугать? – взмолился незнакомый голос.
– Кто это? – спросил Михеев, ничего не понимая.
– Я – Зуйков. Зуйков я, – сказал незнакомец, и Михеев вспомнил.
Этот Зуйков был свидетелем ограбления, когда два рослых парня раздевали прохожего. Дело происходило поздним вечером под окном Зуйкова. Зуйкову надо было мчаться на помощь, но он стоял у окна и внимательно смотрел на происшествие.
Жертва, снимая брюки, сделала знак: помоги, мол, чего стоишь? – но Зуйков развел руками и жестами объяснил: дескать, не имеет смысла. Их двое – он один. Тогда жертва, разуваясь, намекнула на телефон. Но телефон поломан, растолковал Зуйков на том же языке. Между тем грабители обобрали жертву до нитки, сделали Зуйкову ручкой и ушли. Полуголая жертва поплелась в милицию. А когда грабители были пойманы и его спросили: «Они?» – Зуйков стал все отрицать совершенно. Он сам не видел ничего и не знает. Он тихо-мирно спал и просматривал положенные сны.
И вот теперь он звонил – обещал рассказать, как было.
– Где вы сейчас? – спросил Михеев.
– В лифте, – сказал Зуйков. – Меня пригласили к вам, а потом посадили в лифт. На сколько, не знаю. Теперь я между вторым и третьим этажами, в заключении, – пожаловался Зуйков и страстно поклялся: – Но я все расскажу. Только отпустите на свободу.