– Судья, счет! – крикнул Петер.
Он не видел удара русского, наверное, и никто не видел, но по поведению Бартена было ясно, что он пропустил сильный удар и находился в состоянии грогги. Русский мог убить его в эти секунды, но стоял в центре и ждал. Судья поднял руку, собираясь открыть счет, но Бартен повернулся и, закрывая перчатками голову, двинулся на русского.
В зале раздались запоздалые аплодисменты, теперь всем стало ясно, что во время атаки американец пропустил удар. Петер смеялся, он вытирал слезы и тонко, старчески хихикал. Он все понял: русский мальчик предвидел нырок американца и коротко встретил его, бить почти не пришлось, мальчишка просто вытянул и напряг руку, Бартен сам шарахнулся о кулак подбородком.
– Русский может выиграть?
Петер повернулся, увидел озабоченное лицо Лемке, снова вытер глаза и рассмеялся.
– Он может выиграть, Петер? – Лемке вцепился старому боксеру в плечо.
Петер хихикнул и повернулся лицом к рингу. Русский продолжал отступать, его левая рука опускалась все ниже и ниже и наконец безвольно повисла вдоль бедра. Боксер был совсем открыт, но Бартен финтил, угрожал и не нападал. Слезы катились по щекам Петера, его трясло от смеха. Американец боялся ударить незащищенного боксера, он понимал, что тот встретит его, что русский быстр, как легковес, и Бартен боялся.
– Петер, русский выиграет?
Старый тренер вытер лицо и, не поворачиваясь к Лемке, ответил:
– Он выиграл, когда родился на свет с такой реакцией.
– Ты знал об этом?
Петер пожал плечами.
– Но ты поставил на русского!
– Случайно, Вальтер, случайно. Я не играю на боксе.
Наконец Бартен решился и ударил левой, еще раз, сделал шаг в сторону и ударил правой; казалось, русский не шевельнулся, но удар пришелся в плечо. Русский никак не ответил на полученные удары. На этом и закончился первый раунд.
– Не надо, – сказал Зигмунд, когда Сажин подставил ему табуретку. – Дайте полотенце, – он вытер лицо и шею, взглянул на Сажина, вытер ему лицо, наклонился, быстро поцеловал в висок, бросил полотенце и, не ожидая гонга, вышел в центр ринга.
– Сейчас русский убьет его, – сказал Петер и хлопнул Лемке по коленке. – Запомни, Вальтер. Мы видим великого боксера.
Лемке уже смирился с потерей денег и улыбнулся.
– Ты мог бы шепнуть мне, дружище. Да бог с тобой, – он потрепал Петера по шее. – Может, все к лучшему?
– Смотри! Смотри, Вальтер, – крикнул Петер и встал. Сидящие сзади тоже встали, и через секунду все зрители круглой арены стояли, хотя бой еще не начался.
Но вот прозвучал гонг, и раздался возглас:
– Второй раунд!