Далеко он не ушел — остановила чья-то рука. — Господин Кван? Вас хочет видеть председатель.
У Квана всколыхнулся желудок. Старик все-таки здесь! Проклятие!
Ноам обзавелся группой персональных помощниц — клонов, сделанных от его любимой секретарши с возрастным интервалом в пять лет. По уверениям старого пердуна, это чтобы проще было их различать. Персонал компании имел другие предположения на сей счет, в том числе и довольно оригинальные.
Каков бы ни был истинный мотив стариковской причуды, Квана остановила секретарша лет тридцати, рыжеволосая, зеленоглазая, с роскошными алыми губами. Она провожала вице-президента в зал заседаний с улыбкой. Ее ровнехонькие, белоснежные зубы казались необыкновенно острыми.
На своем веку Ноам подвергся бесчисленному множеству операций по трансплантации органов, а моложавость и симпатичную внешность поддерживал ценой частого общения с пластическими хирургами. Он встал, чтобы приветствовать посетителя:
— Леши! Рад тебя видеть. Ты выдержал знатную трепку! Сочувствую, но она пойдет тебе на пользу. Я всегда говорил: не давай пощады и сам не проси. Зато небось сейчас на душе легче. Легче ведь, а? Вот и отлично. Теперь объясни-ка мне, почему я не должен зажарить твою задницу и вырезать все твое семейство?
Говорилось это с обманчивой фамильярностью и дружелюбием, и Кван ответил заготовленной заранее фразой:
— Я понимаю, почему вы сердитесь, и не обижаюсь. Сэр, я даю слово все исправить и в течение года удвоить доходы компании.
Обещание было абсурдным, но прозвучало столь искренне, что заинтриговало Ноама. Старик уселся на край громадного круглого стола и произнес с откровенным сарказмом:
— В самом деле? Как мило! А ну-ка, поподробнее.
Кван подчинился. Начал с описания макроэкономической ситуации, увязал воедино отдельные части своего замысла...
Ноам не принадлежал к числу легковнушаемых людей, однако сейчас поймал себя на растущем азарте. Удачная реализация плана не только укрепила бы главные позиции компании, но и пошатнула бы основы «Предприятий Чен-Чу», о чем так давно мечтал Ноам.
Промышленник отпустил Квана с разрешением действовать, затем вызвал секретарш и приказал раздеться. Двойники подчинились, чем угодили и старику, и людям, приглашенным в «яму». Выступления клонов прошли без сучка, без задоринки.
Посол Харлан Ишимото Седьмой вышел из гостиницы, окинул взором стремительно движущуюся толпу, обнаружил в ней брешь и скользнул туда. Висевшая на его плече легкая сумка задевала людей, пока он не взял ее под мышку. Ньюйоркцы шагали быстро, как будто спешили по делам, и посол старался им подражать.