– Как это? – не поняла баба.
– А вот смотрите. Я растолкую. Это «Передаточное распоряжение». Номер счета зарегистрированного лица, передающего ценные бумаги – тот же Духнов Александр Викторович. И опять крестик вместо подписи. Вы заверяли?
– Я.
– И печать вы шлепали?
– Я. Председатель меня просил.
– Ну, вот. Он просил, а отвечать вам. Понимаете состав совершенного преступления?
– Да вы чего? Какое преступление? Я только подписи заверяла. Что председатель мне скажет, я то и сделаю.
– Скажет? Или прикажет?
– А чего приказывать? Он все равно ходит ко мне.
– Сожительствуете?
– Живем.
– Тогда давайте уточним… – Следак закурил и глубоко затянулся. Дело, видимо, казалось ему простым. – Приходил к вам некий человек. Приносил выписку или доверенность. Ссылался на председателя и вы шлепали печать, заверяли подпись. Так? А уже потом председатель прятал заверенные бумаги в сейф. Правильно?
– Ну да.
– Много людей перебывало в поселковом совете?
– Господь с вами! – Ермолова испуганно перекрестилась. – Не пугайте меня.
– Давайте конкретно, – следак вынул из папки лист бумаги. – Вот, к примеру, Колесников Иван Ермолаевич. Уступает право владения. Так и написано. Это ведь вы заверяли подпись?
– Я.
– И печать вы шлепали?
– Я.
– И это к вам приходил в поселковый совет гражданин Колесников Иван Ермолаевич?
– Да ну, вы скажете! Покойник-то! Зачем ему?
– Тут сказано, акционер.
– Для вас, может, акционер, а для меня покойник, – испуганно возразила Ермолова. – Утонул Иван прошлым летом. Бревна ловил в реке, и утонул. Похоронили в Благушино. Председатель так и сказал: мол, царствие небесное Колесникову Ивану Ермолаевичу, запойный был человек. А документ я точно заверила. Но на другое имя. Председатель мне так объяснил, что польза от этого всем будет. И выдал сорок рублей. Наличными.
– Хорошо, – следак поставил галочку в списке, лежащем перед ним. – Теперь вот Клавдия Иванова. Доверенность сама подписала?
– Ага, жди! – фыркнула Ермолова. То ли хотела засмеяться, то ли заплакать. – Правую почку у Клавдии напрочь вынули. Еще в прошлом году.
– То есть не приходила она в совет?
– Да и не могла. В Томске лежала.
– А подпись?
– Меня председатель попросил.
Звонков не смотрел в сторону Семина и Марии.
Наверное, казался себе человеком, расщелкивающим тайны, как орехи.
И Семин опять незаметно погладил ногу Марии. На этот раз она точно (Семин почувствовал) хотела отдернуть ногу, но в последний момент испугалась. Никакого чуда, разочарованно подумал Семин. Опять никакого чуда. Вот сидит перед следаком простая баба и страшно боится показаться идиоткой, а вот сидит рядом сложная баба и тоже боится показаться идиоткой.