– А кто третий? – не понял я.
– Там третий, – зло сказал мент, – райотдел. Он оба первых дела начинал и передавал мне «по тяжести». А в настоящей ситуации третий – это некий частный сыщик, который всю свою предыдущую жизнь служил дровосеком или дроволомом, не знаю уж как правильнее. И потому его подпускать слишком близко к расследованию не следует. А то он деньги получит, а мы будем на него стараться.
– Денег я получу, надо полагать, достаточно, – согласился я. – Но прошу представителя славной когорты чекистов подтвердить, что в этом деле я и подполковник Проханов играем весьма и весьма важные роли. За что нам и платят. И потому командовать парадом я предпочитаю сам. О чем и предупреждаю заранее отдельных представителей славной российской ментовки. Чтобы они меня случаем не «укатали» по неграмотности.
– Что еще? – Лоскутков наморщил лоб, отчего его несколько длинноватый нос стал еще длиннее.
Асафьев кашлянул. Ему не очень хотелось посвящать ментов в тонкости дела, но иначе поступить было нельзя, дабы избежать случайностей.
– Чеченцы в разных регионах страны, в том числе и в нашем городе, заняты принудительной вербовкой бывших спецназовцев в отряды боевиков. С этой целью они уже захватили в заложники дочь подполковника Проханова, которая проживает в Уфе, и подсунули нашему частному сыщику пистолет, из которого было совершено вчера ночью убийство.
– Киоскерша? – спросил Лоскутков и посмотрел на меня чуть не с завистью.
– Киоскерша. Откуда ты знаешь?
– В городе единственное убийство за сутки.
– Раз появились чеченцы, значит, будут еще... – мрачно предрек я. – Или с одной, или с другой стороны...
Я не сообщал, я обещал.
Мент достал из стола еще одну папку, совсем тонкую, вытащил из скоросшивателя все страницы и угрюмо вложил их в первую, давая понять, что таким физическим образом объединяются дела, уже объединенные на другом уровне, астральном, ментальном или еще каком-то там.
– А зачем им это надо? – спросил Володя.
– Что? – не понял Асафьев. – Вербовать спецназ?
– Киоскершу грохать.
– Во-первых, она продала вчера частному сыщику водку, предположительно с клофелином. Это чтобы оба спецназовца поскорее и покрепче уснули. Следовательно, она свидетельница. А кто знает, что она может рассказать? Вот потому девушка и была приговорена. Во-вторых, им так и так нужно было подстрелить кого-то из этого пистолета, чтобы за «стволом» тянулся след. В-третьих, человек, у которого оказался в итоге пистолет, дважды за вечер приходил в этот киоск, и его видели. Он под подозрением. А после убийства наши кавказские друзья вошли в квартиру, где спали спецназовцы, оставили на столе в кухне сотовый телефон ранее убитого Дьячкина Николая Ивановича, чтобы через этот телефон поддерживать с Прохановым одностороннюю связь и принуждать его к определенным шагам. И подменили, как я уже сказал, пистолет в кобуре Толстова. Бедный частный сыщик этот момент благополучно проспал.