Она вернулась через несколько секунд. На свое место не села. На командира посмотрела прямо и жестко:
– Муса, мне немедленно нужен Джабраил с машиной.
– У нас важное совещание.
– У меня ЧП. Как бы это ЧП не стало общим. При выполнении задания мой человек упал с четвертого этажа. Если он жив, это может принести нам всем неприятности. Мне нужно съездить на место происшествия, пока есть возможность что-то исправить.
– Он наследил?
– Там в подъезде остался труп русского спецназовца.
– А что случилось с твоим человеком?
– Спецназовец выбросил его в окно.
– А труп?
– Второй мой человек спецназовца застрелил. Сам ушел через чердак, потому что внизу было много народа. И не мог помочь упавшему.
– Что ты хочешь сделать?
– Это я буду решать на месте.
– Джабраил... – сказал Муса.
Джабраил поднялся.
Они быстро вышли на улицу. Машина стояла недалеко от подъезда. Но Гаврош не поспешила сесть в нее. Она остановилась около подъезда и там сначала долго возилась с замком своей куртки, а потом как-то странно подняла руку, не то почесала затылок, не то поприветствовала кого-то в доме напротив. И опять в машину не села. Осталась ждать.
– Что еще? – спросил водитель.
– Человека надо подождать.
– Кто? – поинтересовался Джабраил, который скрытое движение женщины заметил. Он не сильно доверял Марии, как и сам Муса. И понимал, что каждый из двух командиров желает главенствовать над другим. Молодому чеченцу было бы странно видеть, как Муса выполняет приказания женщины. Но все решает не он и даже не сам Муса. Последнее слово остается за Хаттабом.
– Меня дожидается Исмаил. Хотел вечером проводить до лагеря.
Исмаил появился через три минуты. Черный «дипломат» в руках. Сам выглядит вполне интеллигентно. Никто не подумает, что это опасный боевик.
В маленьком джипе задние сиденья только откидные. Новому пассажиру пришлось пристроиться там, без удобств.
– Что произошло? – только в машине спросил Исмаил, с трудом втискивая широкие плечи в узкое пространство между сиденьем и задней стенкой. Гаврош коротко сообщила о случившемся. И назвала Джабраилу адрес.
– Машину остановишь у соседнего дома. Я сама подойду посмотреть. Исмаил! Если он жив, я дам тебе знак, и ты добьешь его. Джабраил опустит стекло, ты стреляй в щель.
Исмаил открыл «дипломат» и стал быстрыми уверенными движениями собирать «винторез».
Лоскутков сидел за столом, заваленным кипами бумаг, и потел, как протекающий душ, исписывая очередную страницу.
– Бумаги всегда сводят меня с ума, – пожаловался он. – Четыре дела уже закрыты, надо сдавать материалы в суд, а оформить бумаги некогда. И вообще – кому они нужны, эти бумаги... Все равно в суд идет десятая часть. Остальное в архив. Отработанный материал, да еще следует классифицировать все побочные материалы, подготовить их для компьютера. Может быть, когда-то сгодятся в другом деле. А может быть, и никогда не сгодятся. Скорее всего не сгодятся...