– Образованный, говнюк... Кандидат психологических, мать его, наук... Посмотрел бы я, как ты по чужим тылам со своей психологией поползал вместе с Тархановым. Тогда бы она в психопатию у тебя превратилась...
Он достал трубку и набил ее табаком. Раскурил со смаком, со злостью. В последнее время побаливала грудь в межреберье, дважды простреленная еще в молодые годы, в корейскую войну, когда генерал был простым офицером-спецназовцем, и он впрямую связывал эти боли с курением. Но курить тем не менее бросать не собирался.
Полковник вернулся минут через десять. Открыл дверь, заглянул и спросил, показывая при посторонних свое трепетное отношение к субординации:
– Разрешите, товарищ генерал?
– Заходите, – генерал ответил деловито, подыгрывая полковнику. Если наедине он и позволял себе резкие высказывания, то при посторонних авторитет будущего начальника отдела ронять не желал. Что ни представлял из себя сам полковник, службу старый вояка всегда ставил выше личных отношений.
Стариков вошел первым, за ним капитан и старший лейтенант, оба в десантной форме. Офицеры вытянулись по стойке «смирно», сделали по шагу вперед, готовые к докладу, но Владимир Андреевич махнул рукой:
– Ладно, ладно, ребята... Доложите потом полковнику... Проходите, садитесь.
Офицеры прошли, чувствуя себя в генеральском кабинете явно неуютно, чуть смущенно отодвинули стулья, сели. Полковник остался стоять у них за спиной, только отодвинул в сторону гору папок с личными делами спецназовцев.
– Как служится? – Генерал поинтересовался только для вежливости. Он вообще сейчас чувствовал себя чуть не свадебным генералом. Действительно, он эту операцию не разрабатывал, он ею не командует. Но об этом пока знать не следует никому со стороны.
Офицеры сразу не ответили, переглянулись.
– Тяжело служится, товарищ генерал, – наконец сказал капитан. – Зарплату не получаем. Мне вот командир, чтобы сюда отправить, у родственников занимал деньги. Сам и отдавать будет. Какая уж тут служба, когда только и думаешь, чем детей накормить.
– Да, это я знаю, – сказал генерал. – А у вас как? – спросил старшего лейтенента.
– А я издалека. Только что из командировки. Две недели, как меня отозвали. Добираться оттуда долго. С нашими местными условиями еще не слишком тесно соприкоснулся. Потому судить обоснованно не могу.
– И это я знаю. А там, у них – как?
– Если говорить просто, то – жарко. А если подробнее... Там в чем-то еще хуже, чем у нас, а в чем-то получше. С деньгами, по крайней мере, проблем не возникает – долларами платят, но вот обстановка... Морально себя нехорошо ощущаешь. Не поймешь порой, за кого воюешь, против кого... И с одной стороны наши, и с другой стороны. Как тут себя вести?..