Беспокоило его только одно – воспоминание, как зубная боль. Нет, у Лешего совсем не было раскаяния. И не было чувства вины. Но он не смог ничего «сделать» с убитой там, в лесу. Почему? Откуда может у него взяться импотенция? Вроде бы ничем не болел, что может привести к таким последствиям. На службе в армии, хоть и в ракетных войсках служил, не облучался, не работал на вредном производстве. Но, прочитав кучу книг и журналов по интересующему вопросу, он пришел к мнению, что такое случается. Что это временное явление, психологический фактор. И слегка успокоился. Когда надо будет, все окажется в порядке. Он себя убеждал, хотя полная уверенность в сексуальных способностях так и не пришла.
Это был последний год обучения. Занимался Леший старательно. Много времени проводил в институтской и в публичной библиотеках. И к госэкзаменам подошел с прочным багажом знаний, как говорила его мать. Она вообще любила говорить фразами из своей комсомольской молодости, и оттого язык матери казался иногда Лешему «мертвым». Таким же, как, скажем, латинский. Но «мертвый» латинский язык все же использовался в католических молитвах и в медицинских терминах, кажется, и в юриспруденции, а комсомольско-партийный язык ушел в прошлое. И оттого мать со своим лексиконом и со своими призывами к морали казалась старой ненужной вещью. Но с ней он смирился, хладнокровно думая, что она, такая больная и старая, уже проживет недолго. В остальном мать ему не мешала, потому что Леший привык совсем не слушать, что она говорит. Словно не с ним она разговаривает. Словно в комнате его нет.
Так и проходили дни. Он дома занимался или сидел за компьютером. Сумел летом подзаработать и купить компьютер – пробовал в коммерческой фирме себя как программист. Получилось без ярких успехов, но и без провала. Среди других он незнанием не выделялся.
Но вот перед сдачей госэкзаменов, когда солнце загуляло вовсю, снова Леший стал просыпаться в поту. Снова звали и манили его горячие губы. Но теперь он не боялся этого. Хотя и мучился. Но мучился больше оттого, что подоспел этот зов совсем не вовремя – экзамены.
За пару дней до первого из них Леший возвращался с консультации, отрешенный от внешней жизни. Зов горячих губ преследовал его уже настойчиво и не давал сосредоточиться на подготовке. На перекрестке прямо в спину ударил автомобильный сигнал. Леший вздрогнул и обернулся. И не сразу узнал человека, который сигналил и махал ему через ветровое стекло стареньких «Жигулей». А человек показывал, что сейчас повернет и прижмется в первом ряду. Встань, дескать, там, поблизости.