— Допустим, ты уйдешь туда… Но что ты там делать будешь, а? Углы отворачивать? На этом не разбогатеешь: дорожные кражи там не в чести… А ты ведь только это и умеешь!
— Не только это, — ответил я в замешательстве, — не только…
— А что же еще?
— Ну, не знаю… Там видно будет.
— Видно будет в результате то же самое, что и здесь: небо в крупную клетку. Решеточку.
— А хотя бы и так?! — я поскреб в затылке. — Что меня, тюрьмой испугаешь?
— Но учти, миленький, ихние тюрьмы другие. И вообще все другое. В российском кичмане ты, как блатной, имеешь свои привилегии. Здесь ты аристократ, а там… Там станешь полным дерьмом, уж поверь мне! Кому ты там будешь нужен — иностранец, пришлый бродяга, не знающий ни обычаев, ни языка…
— А ты, я вижу, любишь этого парня! — сказал вдруг Копченый и впервые за все это время засмеялся. — Признайся, ведь любишь?
— С чего ты взял? — смутилась Марго. — У меня, скорей, материнские чувства…
— Вот это как раз самое опасное, — заметил, позевывая, Копченый. Взглянул мельком на часы и нахмурился озабоченно, заторопился уходить.
— Послушай, — сказал я, — а где ты вообще обретаешься?
— Да как тебе сказать, — затруднился он, — я, дружок, все время в разъездах. На днях вот должен побывать в Северной Осетии, в Орджоникидзе. Оттуда придется махнуть в Ростов, а потом — на Украину. Ну а после, может быть, снова сюда заеду! Хотя… — Копченый наморщился, покусал губу. — В этом я не очень уверен…
— Но как же тебя разыскать? — спросил я. — Может, ты мне еще понадобишься?
— Понадоблюсь? — он пристально, исподлобья, посмотрел на меня. — Это — насчет Парижа?
— Ну, допустим.
— Что ж, — протянул он, — если ты уж так решил… Ладно! Ты город Львов знаешь?
— Слышал, — сказал я. — Кажется, он где-то в Западной Украине?
— Точно, — кивнул Копченый. — Самый западный изо всех советских городов… Ну, так вот. Там у меня есть друзья. Обратись к ним, они сделают все, что нужно. Сейчас я тебе дам ксивенку…
Он быстро начертал что-то на вырванном из блокнота листке. Затем извлек из портфеля плотный белый конверт, выложил в него записку и заклеил тщательно.
— Вот, — сказал он, — держи! Желаю удачи.
— Но… Где же адрес? — удивился я, вертя в пальцах письмо.
— Адреса не надписывают, их запоминают, — наставительно проговорил Копченый. — Усвой это правило накрепко!
— Теперь ты видишь, — сказала Марго, — видишь, какой он еще глупый…
— Ничего, — отмахнулся Копченый, — образумится со временем, обтешется, — и, цепко взяв меня за локоть, приказал: — Теперь слушай внимательно!
Он продиктовал мне адрес: назвал улицу, дом, имя того человека, к которому я должен, буду обратиться. Заставил два раза повторить все это. И, наскоро простившись, ушел.