– Я не хочу молока, я хочу выйти и посмотреть на индейского мальчика.
– Ну, Тимми, я не знаю…
– Ты ведь, наверное, захочешь его нарисовать, Эмери, правда?
– Я… Я не знаю. А ты хочешь, чтобы я его нарисовала?
Эмери не доставала альбом с тех пор, как с Тимми случилось несчастье.
– Эмери, прошу тебя! Я хочу, чтобы ты нарисовала его портрет. Я буду показывать его друзьям, когда мы приедем в Калифорнию. И… Я так хочу выйти посмотреть на него. Ему столько же лет, сколько мне? Он выше меня? У него есть томагавк? А у него есть на голове шляпа из перьев?
Эмеральда вымучила улыбку.
– Нет, он почти наг. У него нет перьев, и он даже немного меньше тебя.
– Меньше? – Тимми удивленно поднял лицо.
– Ну да. Я думаю, ему лет девять. Он… – Эмери осеклась, решив, что Тимми еще слишком мал, чтобы понять, что глаза у его ровесника-индейца, который метался в траве на другом конце прочной веревки, привязанной к их повозке, полны далеко не детской ненависти.
– Я хочу его видеть, Эмери. Пожалуйста. Не могли бы вы с мамой вынести меня из повозки? Хотя бы на минуту-другую. Я хочу на воздух. Думаю, моя нога не очень пострадает. Я закрою глаза и затаю дыхание, а вы будете нести меня очень осторожно, и тогда, может быть, она не будет так болеть.
– Тимми, Тимми, ты действительно этого хочешь?
– Да, – сказал он, – обещаю, что со мной ничего не случится.
Однако, видно, боль была нестерпимой, когда Эмери и Маргарет стали выносить его из повозки, – мальчик побледнел и весь покрылся испариной. Наконец они уложили Тимми на одеяло позади повозки.
– Эй, мальчик! – тихо окликнул его Тимми, превозмогая боль и пристально глядя на пленника.
Маленький индеец взглянул на Тимми, и их глаза встретились.
– Как тебя зовут? Меня – Тимми Уайлс. Это мой отец привязал тебя, но не вини его, он, наверное, скоро тебя отпустит. Ты ведь сможешь найти дорогу домой? Мэйс Бриджмен говорил, что вы умеете ориентироваться по звездам и солнцу, читать следы, как мы читаем книги. Ты ведь меня научишь после того, как моя нога заживет?
Поначалу Тимми говорил запинаясь, но постепенно его речь становилась все более уверенной.
– Знаешь, я хочу, чтобы ты посмотрел рисунки Эмери. Она как-то нарисовала мою лошадку Ветерок, и он получился как настоящий…
Оставив Тимми наедине с молчаливым индейцем, Эмери пошла помогать Маргарет принести воды. Каково же было ее изумление, когда она вернулась и застала индейского мальчика сидящим на корточках возле Тимми. Он чертил на земле большим пальцем ноги, так как руки его были связаны.
Тимми радостно посмотрел на них.