- Арронсэ Синего Солнца?
- Они еще не закончили обряд. Он слишком длинный. Но, по моему мнению, Черная Кошка Хин-чи не придет к ним.
- Мы остались без Троесущности, - заключил Хёгу-шангер.
Тяу-Лин промолчал. Что толку пусто сотрясать стены храма бессмысленными звуками. Все очевидно.
- Это хорошо, - сказал Чженси.
Шангеры с удивлением посмотрели на него. Лучшее, наиболее страшное оружие, высочайшее достижение искусства дэйзаку оказалось мертво сотни лет, и это хорошо?
Однако, скривившийся как от зубной боли, Тидайосу-шангер коротко кивнул.
- Это хорошо.
- Поясните им, - махнул рукой Чженси. - Не все из них имели полный доступ к древним хроникам.
Тидайосу-шангер помолчал, собираясь с мыслями. В глубине храма еще шел долгий обряд вызова Черной Кошки Хин-чи. Удары барабана накладывались на ритм сердца, и у Тяу-Лин кружилась голова. Он собрал волю, словно завязал тугой узел из шелковой веревки, и стал медленно вспоминать былое.
- Шангеры! Слушайте то, что может поведать вам старик, прошедший через два канджао и оставшиеся годы жизни которого могут быть подсчитаны на пальцах одной руки.
Когда одиннадцать сотен лет назад наши предки приняли решение создать Троесущность, наш город был на краю смерти.
Вы все знаете, что жить мы можем вдоль очень узкой полосы на краю континента. В глубину суши нам хода нет. Как и в простор океанских волн.
Мы живем у Водоема.
Не зря наш дэйзаку называется Шангас при Водоеме. Название это идет с начала времен, и никто не знает точно, сколько лет живет наш дэйзаку.
Полторы тысячи лет? Две тысячи? Больше?
Никто не знает.
Мы были первыми, тогда как иные дэйзаку появились заметно позже. И их названия отражали девизы и имена известных в тот период Учителей. Некоторые создавались учениками тех Учителей, некоторые возникли сами собой.
Они родились. Шангас перестал быть единственным и одиноким.
Появились друзья и единомышленники.
Одиннадцать столетий назад наш город подвергся жестокому нападению. До его гибели оставалось семь дней и еще один миг. Смерть точила свой меч и крошки точильного камня падали на город огненным дождем.
Был ли иной путь противостоять нападению? Кто знает. Наши предки избрали этот, и кто может сказать, что они были не правы?
Только не мы.
Сотни юношей и девушек нашего дэйзаку и дэйзаку наших друзей отдали свои жизни на алтарях.
Мы сотворили чудо.
Как наивно.
Мы сотворили чудовище.
Как неправильно.
Мы сотворили нечто.
Как больно!
Язык беден и не способен описать то, что было сотворено.
Наши предки не подозревали, что они создали. Наши дэйзаку оказались истощены жертвами, но Троесущность явилась. Она явилась в дыме и пламени, в смертных криках и темных знамениях.