– Позвать ко мне короля Наваррского! – приказал он, возвысив голос.
Один из стражников двинулся было, чтобы исполнить приказание, но Франсуа остановил его жестом.
– Это плохой способ, брат мой, так вы ничего не узнаете. Генрих от всего отопрется, даст знать своим, те будут предупреждены и разбегутся, а мою мать и меня обвинят не только в игре воображения, но и в клевете.
– Чего же вы хотите в таком случае?
– Чтобы вы, ваше величество, во имя нашего родства, послушались меня, чтобы во имя моей преданности, в которой вы убедитесь, вы не, торопили событий. Действуйте так, государь, чтобы истинно виновный – тот, кто в течение двух лет изменял вашему величеству в мыслях, чтобы потом изменить на деле, – был наконец признан виновным на основании неопровержимых доказательств и наказан по заслугам.
Карл ничего не ответил; он подошел к окну и отворил его: кровь приливала ему к мозгу.
Затем он быстро обернулся.
– Хорошо! Как поступили бы вы сами? – спросил он. – Говорите, Франсуа!
– Государь! – отвечал герцог Алансонский. – Я приказал бы оцепить Сен-Жерменский лес тремя отрядами легкой кавалерии, с тем, чтобы они в условленное время, например в одиннадцать часов, двинулись в путь, сгоняя всех, кто окажется в лесу, к павильону Франциска Первого, который я, как бы случайно, назначил местом встречи Для обеда. Затем я сделал бы вид, что следую за своим соколом, а заметив, что Генрих удаляется, поскакал бы к месту сбора, где он был бы схвачен вместе со своими сообщниками.
– Мысль хороша, – сказал король. – Пусть ко мне позовут командира моей охраны.
Герцог Алансонский вынул из-за камзола серебряный свисток, висевший на золотой цепочке, и свистнул.
Карл подошел к командиру и шепотом отдал ему распоряжения.
В это время его большая борзая Актеон схватила какую-то добычу и, делая бесконечные резвые скачки, начала таскать ее по комнате и раздирать своими прекрасными зубами.
Карл обернулся со страшным проклятием. Добычей, которую схватил Актеон, оказалась драгоценная книга о соколиной охоте, коей, как мы уже сказали, существовало лишь три экземпляра в мире.
Наказание соответствовало преступлению.
Карл схватил арапник, и свистящий ремень тройным кольцом обвился вокруг животного. Актеон взвизгнул и залез под стол, покрытый огромным ковром и служивший ему убежищем.
Карл поднял книгу и с радостью увидел, что не хватает только одной страницы, да и на той был не текст, а гравюра.
Он аккуратно поставил книгу на полку, где Актеон не мог ее достать. Герцог Алансонский смотрел на него с беспокойством. Ему очень хотелось, чтобы книга, выполнившая свою страшную миссию, теперь ушла из рук Карла.