– Что же именно?
– Пойдите к моей жене Марготе. Она женщина ученая. Прочитайте и ей это письмо, она-то уж наверняка в нем разберемся и, естественно, все мне растолкует.
– Ах, как вы чудесно придумали, ваше величество, – вскричал Шико, – это же золотые слова!
– Правда? Ну, так иди.
– Бегу, сир.
– Только не измени в письме ни одного слова.
– Да это и невозможно: для этого я должен был бы знать латынь, а я ее не знаю – один-два варваризма, не более.
– Иди же, друг мой, иди.
Шико осведомился, как ему найти г-жу Маргариту, и оставил короля, более чем когда-либо убежденный в том, что король – личность загадочная.
Глава 14.
АЛЛЕЯ В ТРИ ТЫСЯЧИ ШАГОВ
Королева жила в противоположном крыле замка, где покои расположены были почти так же, как в том, из которого Шико только что вышел.
С той стороны всегда доносилась музыка, всегда можно было видеть, как там прогуливается какой-нибудь кавалер в шляпе с пером.
Знаменитая аллея в три тысячи шагов начиналась под самыми окнами Маргариты, и взгляд королевы всегда останавливался на вещах, приятных для глаза, – цветочных клумбах, увитых зеленью беседках.
Можно было подумать, что бедная принцесса, глядя на красивые вещи, старалась отогнать мрачные мысли, запавшие ей глубоко в душу.
Некий перигорский поэт (Маргарита в провинции, как в Париже, была звездою поэтов) сочинил в ее честь сонет, в котором говорилось:
«Она старается занять свой ум крепким гарнизоном, дабы из него изгнаны были печальные воспоминания».
Рожденная у подножия трона, дочь, сестра и жена короля, Маргарита действительно немало в своей жизни страдала.
Ее философия, в которой было больше нарочитого легкомыслия, чем в философии короля, была и менее основательной, как чисто искусственный продукт ее учености, в то время как мировоззрение короля порождалось его внутренней сущностью.
Поэтому, как ни философично была настроена Маргарита или, вернее, как ни старалась она напускать на себя философическую умудренность, время и горести оставили на ее лице весьма заметные следы.
Тем не менее она по-прежнему была еще необыкновенно красивой, а красоту придавало ей преимущественно выражение лица – то, что наименее поражает у людей обыкновенных, но кажется наиболее привлекательным у натур утонченных, за которыми мы всегда готовы признать первенство в красоте.
На лице у Маргариты всегда играла веселая и благодушная улыбка, у нее были влажные блестящие глаза, легкие и словно ласкающие движения. Как мы сказали, Маргарита все еще оставалась существом весьма привлекательным.
Проявляя себя просто как женщина, она выступала, как принцесса. Играя роль королевы, усваивала походку очаровательной женщины.