Я натянула поглубже свой синий берет. Из люка высунулась над волнами и пою песенку Роберта:
А ну-т‹а песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер! Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал…
И кажется мне, что вышка, дрожащая от ветра, уже не вышка, а палуба корабля.
Вот сейчас мой корабль с места двинется, и я медленно поплыву.
На Неву легла черная тень… Что это?.. Туча… Блеснула молния, раскатился гром… Среди ясного дня вдруг появилась грозовая туча. А Нева ее приближение чувствовала, злилась. Теперь она кидает волны даже с пеной.
Прежде я очень боялась грозы. Теперь, после бомбежек, уже не так. А все-таки я петь перестала и люк захлопнула.
Грозовая туча подвинулась к вышке. Дрожат мои утлые стеклышки. Молния точно пронизывает вышку насквозь. Это мне на посту испытание. Ничего, потерплю. Туча небольшая. И хотя стучит по крыше крупный дождь, слева над городом уже золотые просветы. И гроза прошла так же неожиданно, как налетела. Снова я открыла люк и смотрю на город, вспрыснутый дождем.
Солнце склонялось к закату, покраснело. И все, что есть в городе красного, стало густо-красным, прямо теплым, - вот крыши, например. Даже ожил самый простой кирпич. А кое-где начали гореть окна. Как будто там, внутри дома, зажглись яркие лампы. И так тихо. Наверно, все после работы по домам разошлись…
Вдруг свист пронесся над моей головой. Что-то тяжелое ухнуло внлз и разорвалось… Это уже не гроза… Снова свист, один нагоняет другой. И два разрыва подряд. Это в сто раз хуже, чем гроза! Нет отдыха городу ни днем, ни в предвечерний час.
Будь я в нашем здании, крепком, как дот, я бы стала в простенок. На улице я бы заскочила в подъезд. А здесь? Здесь на самой высокой точке я стою под снарядами. И стенки вокруг меня тоненькие, а пол на сваях. Точно карточный домик, это все разлетится от воздушной волны. Каску, что ли, надеть?.. Не надену, потому что в каске мне будет еще страшней. Какая тоска от этого свиста и тяжелых ударов!
А все-таки я нашла местечко, где мне стало спокойнее: * ступеньку лестницы, самую верхнюю. Спуститься с лестницы и спрятаться на чердаке я не смею. Разве я могу уйти с поста? И вот я уселась на верхней ступеньке, обхватила винтовку и пригнулась.
Я вспомнила: один раз во время обстрела мы бежали через задний двор в укрытие, а воробьи как ни в чем не бывало скакали около помойки и чирикали. Наверное, таким маленьким ничего не может быть. И мне хочется занимать как можно меньше места.
И вот сижу я, как птица, нахохлившись, и слышу, внизу кто-то ходит. Кому пришла охота во время обстрела ходить по чердаку?