Шаги уже на мостках, приближаются к лестнице. Да это старший лейтенант Голубков, начальник караула. Его легкая, подтянутая фигура отчетливо из темноты выступила Он остановился как раз напротив лестницы и смотрит на меня. Хоть бы я шевельнулась…
- Часовой! - окликнул он. - Какой район обстреливают?
- Не знаю, - ответила я.
- А почему ты не посмотришь?
Я молчу.
Он видит, конечно, что я струсила. Будет смеяться и, быть может, расскажет другим. Но что делать - вот боюсь. Не могу притворяться.
Стал он подниматься по лестнице. Я встала и пропустила его на вышку.
- Ну, давай посмотрим, - сказал он и спокойно открыл люк. - Иди сюда.
Я подошла.
- Видишь?
- Не вижу, - ответила я.
- А Исаакий видишь?
- Да, - сказала я.
А сама даже Исаакий едва вижу: такой туман перед глазами.
- Смотри правее Исаакия, - говорит он, - еще правее… Вон туда, за красные здания…
И я прислонилась к его плечу.
Направо, за высокими зданиями, вспышки желтого дыма, одна за другой. После каждой вспышки удар.
- Теперь вижу, - сказала я. И у меня страх как рукой сняло. И не только потому, что снаряды падают далеко - каждую минуту они могут изменить свое направление, - а потому, что на вышке я больше не одна-одинешенька. И слышу такой ровный голос.
- Обстреливают судостроительный завод, - говорит старший лейтенант Голубков.
- А я думала, снаряды падают близко, - сказала я.
- Когда над головой свист вот такой заунывный, - значит, снаряд летит далеко, а если к тебе сюда прилетит, так ты и свиста не услышишь. Так наблюдай. Если снаряды ближе начнут падать, предупреди по телефону начальника караула. Стань вот здесь за кирпичные крепления. Понятно? А главное, теряться не надо. Ты не бойся! Стоять на вышке - дело не самое мудреное. Вот послушай, что я тебе расскажу.
Сбили мы как-то немцев в атаке и высоту заняли. А высота голая: ни кусточка, ни камешка, зацепиться не за что. От миномета жарко, а от ветра холодно: в ноябре дело было. Но держаться нужно, - приказ такой получили… И друга моего - лейтенанта Тарасова Михаила - «комендантом высоты» комбат назначил. Вот тут было над чем подумать… Всю ночь мы в земле рылись и бронебойщиков расставляли.
На рассвете фашисты на нас танки пустили, а потом пехоту бросили. Четыре атаки мы выдержали, но высоты не сдали. А когда комбату доложили, что немцы огошли, он запросил: «Почему не преследовали?»
А твое дело совсем простое… Держись молодцом! Ну, я пошел…
И он спустился с лестницы. А я осталась у открытого люка.
Туман у меня перед глазами уже совсем рассеялся. И теперь я хорошо вижу не только Исаакий. Вижу слева на соседнем здании вышку. Эта вышка - башня, а вокруг нее балкон. И там часовой, только моряк. Он спокойно ходит с винтовкой по балкону взад и вперед.