— Не только не рано, но, напротив, поздно! — горячо произнес он, сверкнув глазами.
Лина недоуменно посмотрела на него.
— Ведь я буду давать показания, только когда девушка предстанет перед судом. А этого еще неизвестно сколько ждать. Насколько я знаю, доказательная база пока не готова.
— И тем не менее мне нужно серьезно побеседовать с вами, — заявил Алекс Нортон.
Она усмехнулась.
— Вижу, вы взялись за дело Элли Жарден с пылкостью стажера. Это делает вам честь, однако я все-таки никак не могу взять в толк, почему понадобилось пороть горячку. Можно подумать, от этого дела зависит вся ваша карьера.
— Больше — вся жизнь! — воскликнул тот.
— Не преувеличивайте. Ваша жизнь не может зависеть от такого несложного судебного дела.
Алекс Нортон нетерпеливо качнул головой.
— Не обо мне речь, об Элли. Подумайте сами, она ведь еще совсем юная. Тюрьма может поставить крест на всем ее дальнейшем существовании!
Лина нахмурилась.
— Интересно, что заставляет вас так говорить?
Профессиональная этика? Или это вы просто так сказали, ради красного словца? В таком случае оглянитесь вокруг, где вы видите здесь присяжных? Кроме нас с вами, тут никого нет, так что приберегите свое красноречие до суда. Меня же убеждать не нужно. Я прекрасно знаю суть дела, потому что лично выследила Элли Жарден. Можно сказать, поймала за руку, когда та в очередной раз пыталась взломать код доступа к полицейской базе данных. — Она сокрушенно покачала головой. — У девчонки определенно талант, только завел он ее в опасную область. Зачем ей понадобилось влезать в полицейские файлы, ума не приложу. Единственное приемлемое объяснение, которое приходит в голову, — что это делалось из чистого хулиганства.
Алекс Нортон хмуро выслушал Лину, потом заметил:
— Я разговаривал с Элли. Она утверждает, что у нее были весомые причины искать доступ к закрытым файлам.
— Вот как? — хмыкнула Лина. — Значит, девчонка призналась в содеянном?
Он мрачно покачал головой.
— Элли не говорит ни «да», ни «нет», после чего сразу замыкается в себе.
Плотно сжав губы, Лина с минуту смотрела на Нортона, прежде чем убежденно произнести:
— И тем не менее это была она. Больше некому. След вывел на телефонный номер в квартире, которую Элли Жарден арендует вместе с другой девушкой… не помню ее имени.
— Синди Бейкер, — произнес Нортон.
— Возможно. Главное не имя, а то, что она студентка колледжа изобразительных искусств и в компьютерной области разбирается приблизительно как я в балете. Зато Элли Жарден чувствует себя в электронной сфере как рыба в воде.
И единственный найденный в квартире компьютер принадлежит ей.