Я потом все уберу. Вот отведу ее домой…
— Никуда вы ее не отведете! — крикнула миссис Пэддлтон. — Я… я… вас не пущу! Не позволю превращать наш чистый уютный кондоминиум в помойку! Я собрание жильцов созову… Они осудят ваше поведение, мисс Хоули…
Не удержавшись, Алекс хохотнул. Ему доставляла удовольствие мысль, что Лина очутилась в тупике — точь-в-точь, как его дочь Элли.
Пусть эта гордячка прочувствует, что означает попасть в безвыходное положение! — вспыхнуло в голове Алекса.
Тут он поймал взгляд привратника.
— А, кажется, понимаю, — сказал тот, поворачиваясь к Лине. — Вы приехали с этим джентльменом, мисс Хоули?
— Да-а, — протянула та, пытаясь сообразить, к чему он клонит.
— Получается… э-э… животное принадлежит вашему гостю, верно?
Не успел Алекс опомниться, как Лина выпалила:
— Да!
А затем он увидел умоляющий взгляд ее прекрасных зеленовато-серых глаз.
— Это меняет дело, — с облегчением произнес привратник.
По-видимому, ему вовсе не хотелось затевать скандал — в отличие от воинственно настроенной миссис Пэддлтон, которая смерила Алекса взглядом, в котором помимо надменности содержался еще и оттенок брезгливости и непонимания того, как такой элегантный мужчина может возиться с какой-то замызганной свиньей.
Однако самого Алекса больше интересовало выражение глаз Лины. Неожиданно его растрогал этот кроткий взгляд. Еще минуту назад он готов был умчаться восвояси, предоставив Лине самой расхлебывать кашу, которую она заварила. Однако, увидев, с каким выражением она смотрит на него, Алекс смягчился.
Впрочем, дело было не только в прекрасных глазах Лины. Алексу сегодня везло, и он боялся спугнуть удачу. Ведь судьба вновь предоставляет ему шанс использовать ситуацию в интересах Элли. Только что Лина безмолвно попросила оказать ей услугу. А ведь долг, как известно, платежом красен!
Все-таки придется тебе, голубушка, внять моим увещеваниям и смягчить свидетельские показания, как только возможно! — с триумфом подумал он, открывая дверцу «бьюика» и выходя наружу.
— Не понимаю, почему на пустом месте возникла проблема. — Алекс подошел к Лине, решительно отобрал у нее веревку и заставил повеселевшую свинку следовать за ним. — Случалось мне бывать и в других кондоминиумах, и всюду меня принимали радушно. И меня, и мою… — Он запнулся, сообразив, что понятия не имеет, как зовут его «любимицу».
— Элли, — подсказала Лина, по-видимому, первое, что пришло в голову.
Услышав имя своей дочери, Алекс мрачно взглянул на Лину.
— То есть Нелли! — поправилась Лина. — Извини, я знаю, ты не любишь, когда путают имя твоей малышки.