– Что?!
– То! Она вспыхнула и перегорела, как лампочка! А я тебе настоящее чувство предлагаю, проверенное годами совместной работы! Оно не перегорит! Выходи за меня замуж, Аленка!
– Дурак ты, Стасик... – только и смогла ответить она.
– Вот ведь на свою голову позволяю тебе всячески измываться!
– Да я не измываюсь...
– Измываешься...
– Ну ладно, прости... Больше не буду...
– Это, конечно, приятно слышать, но все-таки что ответишь на мое предложение?
– Про замуж?
– Да!
– Не могу я, Стасик... Прости... Я люблю его... – сказала Алена.
– Может, передумаешь еще? – предложил Любимов.
– Вряд ли...
Стасик тяжело вздохнул в трубку и сказал:
– Но я все-таки не буду терять надежды?
– Конечно, не теряй... Только не вздумай еще раз пристать к Астахову со всякой чушью!
– Ты, главное, сама к нему не приставай! Надо же иметь чувство собственного достоинства!
– О своем достоинстве лучше думай! – призвала его Алена.
– Я думаю... – грустно отозвался он.
Прошла неделя, а Астахов так и не объявился. Вечерами Алена сидела, уставившись на телефонный аппарат, но Петр ни разу не позвонил. Ей очень хотелось подняться этажом выше и кинуться ему на шею с душераздирающими воплями: «Я люблю тебя, Петя!», но она изо всех сил хранила достоинство, как ее к тому призывал Любимов. В конце концов, она ни в чем не провинилась перед Астаховым. Это он наговорил ей ерунды про ненависть. Хотя... может быть, и правда не любил...
В субботу с потолка ее кухни на многострадальную сушилку для посуды вдруг полился настоящий поток. Алена обрадовалась! Вот он, повод подняться к Астахову. Она ему скажет, что теперь отлично понимает, чего стоили его поцелуи и объятия! Это был всего лишь отвлекающий маневр! Он с ней целовался, чтобы трубы не менять! До чего же все теперь очевидно!
Алена надела вызывающе открытый сарафан с многослойным воланом на груди, накрасила губы и, стараясь не спешить, с достоинством поднялась на этаж Астахова. Дверь его квартиры была настежь распахнута, и из нее слышалась мужская перебранка. Алена осторожно прошла в коридор. В дверном проеме его кухни на полу как-то странно дергалась довольно-таки грязная голая нога.
– Петя-а-а... – осторожно позвала Алена.
Нога еще раз дернулась и скрылась. Вместо нее высунулась голова молодого парня в голубой кепке, надетой козырьком назад.
– Чё надо? – спросила голова.
– Мне бы Петра Астахова... – пролепетала она. – Он... вроде бы... тут живет...
– Хозяин побежал менять смеситель. Ему в магазине страшное барахло подсунули, – сообщила голова, а потом перед Аленой во весь рост выпрямился парень в надетом на худющее голое тело синем и тоже довольно грязном комбинезоне с детскими лямочками.