– Всегда к вашим услугам, – кивнула я и сглотнула, почти не пережевав добрый кусок картошки.
Я уже бывала в его темном кабинете, под завязку забитом книгами. Огромный стол, заваленный исписанными пергаментами, перья и оплавленные свечи в высоких канделябрах. Лопатов-Пяткин проводил в этой комнате едва ли не целые дни.
– Фрол, я считаю, нам пора открыть карты! – заявил он мне в спину, поплотнее закрывая за собой дверь.
Я хмыкнула и повернулась к нему, скрестив руки на груди и громко цокнув. Затем я попыталась незаметно выудить застрявшую между зубов петрушку.
– Скажи, это ты убила Ефросинью, девочка моя? – Его шепот казался практически интимным, словно он завел меня в свой библиотечный гроб ради сцены соблазнения.
– Нет, – покачала я головой и усмехнулась. – Что навело вас, граф, на такие крамольные мысли?
Граф сделал один-единственный шаг и оказался нос к носу со мной. Я непроизвольно отступила назад и уперлась в письменный стол.
– А то, что до твоего с Тамарой приезда в моем замке никого не убивали! Это наводит на мрачные мысли! – Вдруг он яростно выдохнул, схватившись за мою руку. – Зачем ты здесь?
Я сжала от боли зубы и прошипела:
– Если ты не забыл, я упала в твою чертову реку, когда твой чертов князь завизжал, как кастрированный поросенок! Мое пребывание здесь нелепая случайность!
– Такая же случайность, как сломанная нога твоей сестры?
Я непроизвольно ухмыльнулась: боже, неужели он не догадался, что Тамара это Денис.
– Такая же случайность, как смерть Ефросиньи? – Граф до того сжал мое плечо, что захрустели кости.
– Ты ведь не думаешь, что ночью именно я обглодала милую девицу?
Раздался деликатный стук в дверь. Не обращая внимания, мы с Василием буравили друг друга злобными взглядами, как будто играли в детские гляделки. Стук стал настойчивее, потом дверь приоткрылась, и в просвете появилась ливрея Назара.
– Что тебе?! – рявкнул граф, отпуская мою руку.
Черт возьми, он стоял спиной, но наверняка знал, кто вошел. Может, я слишком подозрительна и люди просто привыкают к своим слугам, досконально изучив их, или же Лопатову-Пяткину просто не требуется смотреть на вошедшего, чтобы понять, кто он.
– Лекарь приехал, Василий Владимирович. – Голос у Назара стал тихим, едва слышным.
– Лекарь?!
Нет, я готова отдать половину жизни, чтобы еще раз увидеть, как у проклятого графа округлились хищные звериные глаза!
Назар посторонился, и в комнату вошел мужчина среднего роста, одетый в заляпанный грязный зимний плащ. Хмурое небритое лицо покраснело от мороза, черные волосы торчали вороньим гнездом. Кто бы сомневался, что и Савков появится здесь за второй половиной Ловца?!