– Давай изловим татя, к битве-то мы с тобой не поспели, хоть здесь отличимся.
Чуек зевнул во весь рот и потянулся:
– Изловим, говоришь? А как он на тебя кинется да в горло вцепится, что тогда?
– Не вцепится, – заверил Гридя, – у меня оберег имеется.
Он показал приятелю Перунов оберег, Чуек уважительно защелкал языком:
– Знатная вещица! Откудова?
– Долго рассказывать.
Чуек задумался, почесывая затылок:
– А меня-то он защитит?
– Еще бы, – обрадовался Гридя. – Оберег сильный, в деле проверенный. Помнишь, от хазарина удирали? Защитил ведь.
– Ладно, пошли, – согласился Чуек, – только топоры прихватим.
Они пошарили между спящих и нашли топоры, которыми рубили лесины для погребального костра.
– Только потом надо на место возвернуть, – задумчиво сказал Чуек, – а то розог всыпят.
– Угу, – согласился Гридя, и они отправились ловить упыря.
* * *
Насчет того, что Перунов посланец на деле оказался упырем, у Гриди были весьма сильные сомнения. Зачем было упырю вставать за их весь, крушить подлых хазар? Почему ведун не распознал его сразу? Что-то здесь нечисто. Тревожно было на душе у Гриди. Парней хоть и двое, да с острыми топорами, но мало ли что?
Приятелю тоже было не по себе. Чуек заметно трусил и заводил речи о том, что-де утром сподручнее упыря ловить.
«Так-то оно так, – ответствовал Гридя, – да только мы с тобой опять будем не у дел – упырь-то, как солнышко взойдет, обратно человеком обернется, а как это не пришлец, ищи его тогда».
Наконец они дошли до яра. Сверху летел душераздирающий вой.
– Полезли, – поцеловал оберег Гридя, – вон тропа.
– Лучше давай я спрячусь, – предложил Чуек, – а ты его раздразнишь, а когда он слезет, я из засады ему в спину ударю.
Гриде тоже не хотелось идти в лес, но и план Чуйка парню не нравился – коли струхнет приятель, вовремя не вылезет из укрытия, то придется одному от упыря отбиваться.
– Ладно, – все же согласился Гридя, – только смотри – не струсь.
Чуек обиженно пробурчал что-то и залез в куст бузины, одиноко растущий у самой стены обрыва.
Гридя чего только не делал: прыгал, как подбитая камнем птица, корчил рожи, выкрикивал оскорбления, даже швырял камни на яр… А упырь все не появлялся. Более того, даже выть перестал.
«Может, то обыкновенный волчище, мало ли их тут бродит, а я из кожи вон лезу», – подумал Гридя. Еще немного поскоморошничал, со злости плюнул и уселся на корягу, валявшуюся рядом. Все, хватит!
– Эй, Чуек, вылазь, нет никого!
Вдруг послышалось сиплое дыхание. Гридя обернулся. Лютый стоял на задних лапах и внимательно смотрел на Гридю, словно прикидывая, куда лучше вцепиться. Подкрался, проклятый!