Владин принял это за гнев. «Царица Савская» пылает негодованием. По какому поводу, интересно? Кто разбудил сей вулкан прекрасный?
– Звала, Рихард Петрович, – с дрожью в голосе ответила она. – Присаживайтесь.
Он сел, пряча улыбку. Не мог совладать с собой при виде нее.
– Это вы принесли вчера лотос и положили мне на стол?
– Я?! – удивился Владин. – Помилуйте, Варвара Несторовна, зачем бы я стал это делать?
Уже закончив фразу, он пожалел о ней. У Неделиной изменилось лицо – побледнело и как бы застыло.
– Вы входили в мой кабинет, хотели поговорить, – безжизненно-холодным тоном произнесла она. – Терентий Ефимович столкнулся с вами.
– Да… я действительно заходил. Хотел посоветоваться по поводу фейерверка, но вас не было. А у меня начинались групповые занятия. Я решил, что приду в другой раз, и… так и сделал. Цветок уже лежал на столе, когда я вошел.
«Кто из них врет? – подумала Варвара Несторовна, ощущая, как жар в ее груди сменяется ледяным ознобом. – Скоков или Рихард?»
– Я запрещаю рвать лотосы до церемонии! – сказала она, действуя скорее по инерции, чем по здравому смыслу.
– Понял, Варвара Несторовна.
Его глаза ничего не выражали, кроме обычной вежливости. Если бы она так же умела владеть собой!
– Идите, Рихард…
Она опустила отчество, и эта невинная оплошность сказала ему больше, чем следовало. Поправляться было поздно. Неделина опустила голову, приняв занятой вид. Господин Владин встал и молча вышел. Он размышлял над странной переменой, которая произошла в Варваре Несторовне из-за его слов. Ей хотелось, чтобы цветок принес именно он? Или она расстроилась, лишившись повода сделать ему выговор? И то и другое давало ему шанс.
Едва за инструктором закрылась дверь, как в кабинет Неделиной влетела Марианна.
– Я больше не могу! – всхлипнула она, падая в кресло. – Это выше моих сил! Чуть ли не каждый день ко мне пристает нищий! Я… боюсь подходить к воротам. Он поджидает меня в своих ужасных, вонючих лохмотьях, пристает, хватает грязными руками, а теперь… теперь… еще и в любви вздумал объясняться!
– Как?!
Варвара Несторовна решила, что ослышалась.
– Представляете себе?! Он влюбился! Ему уже не надо моих денег, он желает ответных чувств! Этот… оборванец, алкаш… синий с перепоя, требует от меня… любви!
Марианна выглядела такой несчастной, измученной и растерянной, что Варвара Несторовна невольно прониклась к ней сочувствием. Нищий досаждал всем, но к Марианне он действительно питал особое пристрастие. Однако… влюбился! Надо же!
– А ты что?
Госпожа Былинская от этого вопроса подскочила как ужаленная.