– Ешь-ешь, я скоро вернусь, – и вышел, прикрыв за собой дверь. Алексей взял с тарелки бутерброд, откусил и принялся торопливо жевать, чувствуя, как рот наполняется горьковатой вязкой слюной. Он понимал, что приличия ради надо оставить хотя бы один бутерброд на тарелке, но ничего поделать с собой не смог. Голод пожаром вспыхнул в пустом желудке. Сейчас Алексей был похож на Робина-Бобина из детской считалки. Разве что не урчал, жадно впиваясь зубами в хлеб с колбасой. Не прошло и трех минут, как от бутербродов осталось одно воспоминание. Чувствуя в желудке приятную теплоту, Алексей умиротворенно придвинулся поближе к печке и незаметно для самого себя задремал. Разбудил его визгливый лай Уголька. Пробуждение было столь внезапным, что Алексей даже не сразу сообразил, где находится. Он тряхнул головой, отгоняя сонливый дурман, и тут же вспомнил все: убийцу-капитана, преследование, холодную черную реку. Кто-то уверенно затопал по деревянным ступеням, заскрипела, открываясь, дверь, и человек вошел в сени. У него была слишком тяжелая поступь для старика. Алексей встрепенулся. А что, если это человек Сулимо? Вдруг его выследили и теперь некто с автоматом явился убрать единственного оставшегося в живых свидетеля? В сенях затопали, стряхивая с обуви снег, загомонили вдруг на три голоса между собой. Алексей перевел дух и вытер пот со лба. Это не убийцы. Нет, конечно же. Наваждение, бред. Не стали бы они так шуметь. Кокетливо пропели дверные петли, и на пороге появился старик, за спиной которого маячили две фигуры: одна – в милицейском тулупе, вторая, несмотря на холодную погоду, – в плаще. В самой глубине сеней, позади всех, стояла молодая женщина. Алексей медленно поднялся с табурета.
– Вот, говорит, что летчик и что потерпел аварию, – кивнул старик, указывая на Алексея. Он прошел вперед. Оба милиционера шагнули следом. Первый, не сводя с Алексея глаз, вышел на середину комнаты, второй остался у двери. Женщина продолжала стоять в сенях, не без любопытства поглядывая оттуда на раненого. Алексей усмехнулся. «Ну, ясно. У этих двоих нет уверенности в том, что перед ними действительно потерпевший катастрофу летчик, – подумал он. – Боятся подставить женщину, скорее всего врача. Вон и чемоданчик у нее в руке». Милиционер в тулупе сдвинулся чуть правее, старательно пытаясь перекрыть своим телом весь проем. Высокий втянул стоящий в комнате запах тины, покосился на сохнущие вещи Алексея, поприветствовал:
– Старший сержант Ясенев, – и козырнул четко, быстро. Так, что самому понравилось. Алексей козырнул бы в ответ, но спохватился.