В Гараевой вновь стало подниматься недавнее раздражение. Она с ненавистью смотрела на Жеребцову и хотела только одного: чтобы та замолчала. В конце концов, это не их дело – с кем и когда она встречается.
– Ты хочешь установить очередность этого дежурства? – усмехнулся Константинов, с удовольствием глядя на борьбу взглядов двух девочек.
– Так это они, наверное, к рыбкам ходили, – проворковали у Леры за спиной. Это была Наумова. – Желание загадывали. Одно на двоих. Правда, Гараева?
Лера даже поворачиваться не стала. Она и без того отлично представляла себе, какое сейчас лицо у Юльки – очень и очень довольное.
– Что-то я не пойму, при чем здесь биология? – протянул Махота.
– Так ведь рыбок стало на две меньше. – Жеребцова с ехидной усмешкой смотрела на медленно краснеющее лицо Гараевой.
– А разве ты не знаешь, что для исполнения желаний этих рыбок надо есть? – С удовольствием поддержал словесную баталию Ян. – Так они и сделали. Одна ему, другая ей. – Он лег животом на парту. – А желание было одно на двоих. Я так понимаю, что вышел вечер при свечах, а на горячее была рыба?
– Я что-то не пойму, – подала голос с последней парты Царькова. – Лерка, у тебя с Быковским роман, что ли? Да он же тебя неделю назад на физкультуре чуть не убил!
– Заметь, это не я сказала, – прокомментировала Светкино выступление Наташка и пошла к своему месту. – Ах, какие нынче девушки пошли не гордые! Их при всех оскорбляют, а им хоть бы хны!
– Ты где была?
Ася от двери кинулась к Гараевой.
– Я тебя там жду, а ты…
Увлеченная погоней за Быковским и аквариумом, Гараева забыла предупредить Репину, что сегодня она пойдет в школу раньше обычного. Неужели Аська у нее дома всех подняла на ноги?
– Асенька, у Леры теперь будут другие провожатые, – вкрадчиво пропела Юлька. – Ты уволена.
– Что за бред? – Репина упала на стул, сильно сдвинув его назад, отчего стоявшая за ними парта, где сидели Жеребцова с Наумовой, дернулась и даже подпрыгнула.
– Ну ты, полегче! – воскликнула Наташка, точившая в бумажку карандаш. От удара грифельные крошки просыпались на тетрадку.
Лера вновь отвернулась к окну. На улице теперь заметно развиднелось, хмурые сумерки постепенно превращались в тоскливый день.
– Вы слышали? – все еще бушевала Ася. – Сидорова в школу милиция привела! Говорят, его в машине привезли, в наручниках. Он давай сопротивляться, в дверь уперся. Орал, говорят, оглушительно.
Лера не выдержала:
– Что ты несешь? Генка сам пришел. Я видела.
– Да ладно тебе – видела, – отмахнулась Ася. – Мне об этом три человека рассказали. Говорят, что его теперь всегда так водить будут. А если он сбежит, то его сразу в тюрьму посадят.