– Ворона…
– Подумаешь, ворона… Не коршун ведь…
Договорить он не успел – сначала появился всадник, потом растворился в черной дыре учитель.
Настя металась по тропинке, не зная, куда лучше кинуться. Перед ее носом вновь появилась палка.
– Стоять! – грозно прошептал Васильев. Павлова робко подняла голову. Но говорил Андрюха не ей, а гарцующему в нескольких шагах от него всаднику. Палка взлетела, уперевшись в грудь коню. – Не подходи! – голос у одноклассника звучал зловеще. – Сейчас как дам между глаз, окулист не поможет.
Призрак замер.
– Убирайся к чертям собачьим, – продолжал настаивать Андрюха, потрясая своим оружием.
– Я-то уберусь, – усмехнулся всадник. – А как же твои друзья? Неужели ты не хочешь их спасти?
– Шевели копытами отсюда! – не унимался Васильев. – Мои друзья разберутся без тебя.
– Ты уверен?
Всадник наклонился вперед, протягивая руку к Андрюхиной палке. Тот легонько стукнул по протянутой руке. И конечно, палка тут же рассыпалась мелким серым порошком. От неожиданности Андрюха отпрыгнул назад, споткнулся о сидящую на тропинке Павлову и упал. От резкого движения конь дернулся, взметнулись над лежащими ребятами черные копыта.
– Вы навеки останетесь в этом лесу! – пророкотал всадник.
Васильев откатился в сторону, отталкивая Настю.
– Иди ты, знаешь куда?! – выкрикнул он и замер, успев привстать только на колени.
Капюшон со всадника свалился, на Васильева в упор смотрели черные злые глаза Кати Кошелевой. Он даже несколько раз сморгнул – настолько это было невероятно! Тихая Катька, сидящая у костра, нервно прижимающая к губам горячую железную кружку с чаем, – и вот это создание, возвышающееся перед ним.
– Слушай, ты! Чучело огородное! – выкрикнул он. – А ты в курсе, что людей пугать нехорошо? Тебе родители об этом в детстве не говорили?
– Ой, – притворно ахнула Катька, заводя глаза под лоб. – Какие слова! – Она запрокинула голову, и эта голова у нее завалилась куда-то за плечи, а потом вернулась обратно, но уже с другим лицом. Теперь на них смотрело маленькое скуластенькое личико Машки Жирновой. – Мне можно все. Понятно? Теперь наше время! Что хотим, то и делаем!
Васильев попятился – к подобным превращениям так сразу привыкнуть было нельзя.
– Эй, белобрысая, – дрогнувшим голосом начал Васильев, – шла бы ты домой! Тебя, наверное, там заждались!
– Бойтесь! – коротко приказала Маша, посылая коня вперед.
– Щаз! – прищурился Васильев. – Воробьев пугай. Пошли, Настька, пусть она без нас здесь выпендривается!
Он помог совсем раскисшей Павловой подняться.
– Никуда вы не пойдете! – упрямо повторила Маша. – Минутой раньше, минутой позже, но вы все равно достанетесь этому лесу и этому проклятию.