– Ах да… Совершенно вылетело из головы… – сказал Пылаев, хотя точно знал, что никто их больше не ждет.
– Я буду в машине, – еле выговорила Оксана и стремительным шагом покинула гостеприимную квартиру госпожи Раковой.
Едва забравшись в салон такси, она разрыдалась так громко, что удивленный водитель вынужден был спросить:
– Э-э! Случилось чё?
– Не ваше дело! – буркнула Оксана. – Вам вперед уплачено… Мало, так еще накину!
– Чё мало? Не мало! Нормально! Я как человек спросил! И неча хамить! Водители, между прочим, тоже люди!
Когда в машину забрался Пылаев, Оксану била уже самая настоящая истерика. Алексей вопросительно посмотрел на безучастно курившего в окошко водителя. Тот развел руками и презрительно бросил:
– Не велено расспрашивать! Сказано, что за все вперед уплачено!
– Оксана Юрьевна! – тихо позвал ее товаровед. – Куда едем-то?
– Д-домой… – прорыдала она. – Отвезите меня, п-пожалуйста, домой…
Алексей с трудом довел свою начальницу от машины до ее квартиры. Она совершенно ослабела и еле передвигала ноги. Попасть ключом в замочную скважину Оксана никак не могла, и Пылаеву пришлось самому открывать дверь. Прямо в прихожей она повалилась на пол, пролепетав ему, что он может идти.
– Но я не могу оставить вас в таком состоянии! – сказал он. – Вызвать врача?
– Н-не надо… – отмахнулась она. – Н-не п-поможет…
– Может, я… как-то помогу? Вы только скажите, Оксана Юрьевна…
Все еще конвульсивно вздрагивая, она, оглядев тяжелым взглядом Пылаева, ответила:
– А что? Возможно, именно вы и сможете мне помочь! – и истерично расхохоталась.
Он болезненно скривился и сказал:
– Сейчас, одну минуту… – и вытащил из кармана мобильник. Нажав на одну из кнопок быстрого набора, он почти прошептал в трубку, отворачиваясь от Оксаны: – Мама! Это я, Алексей! Возьми, пожалуйста, Наташу из садика! Очень нужно… Да на работе я… Мама! Ну я же так редко тебя прошу! Да заберу я ее у тебя… ну конечно… сегодня же вечером заберу!
Оксана, перестав плакать и только изредка вздрагивая, во все глаза смотрела на своего товароведа. Надо же, на какие жертвы ради нее идет! Она уже знала, что мать Пылаева живет в одной квартире с его младшим братом, у которого трое детей и самой маленькой дочке всего семь месяцев. Алексей практически никогда не подкидывал свою дочь матери и брату, потому что понимал, как тяжело при этом будет и родным, и самой Наташе.
Пылаев спрятал мобильник и обернулся к Оксане. Она все еще сидела на полу, но уже на все решилась. Да, она товар второй свежести, но Алексею нравится. Это видно невооруженным глазом. А ее уже третий год не обнимали мужские руки. Пусть сегодня ее обнимет Пылаев. Хоть кто-нибудь… только чтобы не чувствовать себя брошенной, несчастной, одинокой. При этих мыслях из глаз ее опять полились слезы. Она закрыла лицо руками, а он опустился на пол рядом с ней и действительно обнял и прижал к себе, поглаживая по волосам и утешая дурацкими словами, что все пройдет и станет гораздо лучше, чем было. Наверно, таким же образом он утешал свою Наташеньку, когда та плакала, разбив коленку. Но Оксане уже было все равно. Она готова побыть для Алексея не только Наташенькой, а вообще кем угодно, лишь бы он продолжал обнимать ее, лишь бы она чувствовала себя кому-то нужной.