– Ты должна рассказать мне, – с внезапной настойчивостью проговорила она. – Пожалуйста!
Несколько минут девушка колебалась, потом села.
– Если бы Барт не сделал того, что он сделал, меня бы здесь не было, – спокойно сказала она. – Барт спас мне жизнь. Это что-то значит, Верити, я полагаю. Я теперь не могу смотреть на Барта, не вспоминая об этом… и постоянно в душе благодарю его.
– И это заставляет тебя мириться даже с его колкостями?
– С чем угодно, – ответила Присцилла.
– Тогда почему он все еще ожесточен? Что же такое он испытал, что можно преодолеть, что уже в большей степени преодолел, по крайней мере в отношении тебя?.. – Верити подождала, но поскольку Присцилла не отвечала, спросила: – Ведь он спас тебя, Присцилла?
– Да, но не ребенка, – тихо ответила та. – Та маленькая девочка умерла.
В комнате воцарилось молчание. Где-то пробили часы, звук был холодным и ясным. Потом где-то далеко, может быть, в саду, послышался голос маленького Ульфа.
Верити, ничего не понимая, смотрела на Присциллу и ждала объяснения.
– В тот день нам позвонили относительно одного старого дома, который передали в дар благотворительному обществу. В доме уже жили несколько девочек, поэтому там ставили более подходящую мебель, я имею в виду более подходящую для детей. Старую продавали. Барт, конечно, заинтересовался.
– Но Барт, – перебила ее Верити, – тогда только оправился после аварии. – Аварии, подумала она, которая оборвала его медицинскую карьеру.
– Да, должен был поехать Питер, – кивнула Присцилла, но Питер вдруг исчез куда-то… Питер есть Питер… Таким образом Барт, как всегда, поспешил на помощь… Мы были в это время в саду, та маленькая девочка и я. Барт ушел в дом поговорить с сестрой-хозяйкой. Мы никогда не узнаем, как начался весь этот ужас, может быть, кто-нибудь из детей решил зажечь сухие листья, которые собрал садовник. Или попала откуда-то искра, из мусоросжигателя или еще откуда… – Присцилла вздохнула. – В любом случае все, что я могу вспомнить, это то, что девочку сразу же объяло пламя. Я побежала к ней. Потом… – она слегка содрогнулась, – огонь охватил и меня.
Что было после, я не могу вспомнить… но мне рассказали. Мне сказали, что Барт спрыгнул с балкона с такой высоты, что ударился сильнее, чем просто при падении, и тем не менее, несмотря на ужасный ушиб, побежал через сад, схватил меня, бросил на землю и стал катать по ней, чтобы сбить пламя… Затем он бросился к ребенку и сделал то же самое. – Присцилла опять вздохнула. – Я не видела этого, – повторила она. – Я потеряла сознание. Потом прибежали люди и унесли меня. Я не видела, как ужасно пострадал Барт, пытаясь спасти этого ребенка. Самое страшное было то, что он действительно спас девочку, как и меня, но, к сожалению, у бедной крошки оказалось больное сердце и она умерла в клинике. Мэтью тысячу раз пытался объяснить Барту, что ребенок все равно долго бы не прожил. Но Барт не хотел понимать это. Он считал, что именно он был виноват в смерти девочки.