– Вы задаете дерзкие вопросы, мисс Тейт, что непозволительно в хорошем обществе, – насмешливо произнес он.
Филиппа откинула за спину зонтик, и Уоррик увидел, что в ее глазах горят озорные искорки.
– Не тебе говорить о правилах хорошего тона, Уоррик. Ты постоянно критикуешь светское общество.
– Ты прекрасно знаешь, почему я больше не выхожу в море, – проворчал он.
Однако раздражение, прозвучавшее в его голосе, казалось, не произвело на Филиппу никакого впечатления.
– И все же, думаю, тебе лучше выходить в море. Твоя душа требует морских бурь, она рвется на простор.
– Да что, черт возьми, ты знаешь о моей душе!
Филиппа улыбнулась и начала вращать зонтик. Уоррик, бросив на нее сердитый взгляд, сел.
– А ты знаешь, что будет с моей матерью, если я снова выйду в море?
Филиппа пристально посмотрела на него. Взгляд ее серьезных, всепонимающих карих глаз всегда пугал его.
– Но ведь твои поступки часто расстраивают твою мать. Тебе не привыкать! Так почему ты не хочешь снова выйти под парусом в море?
Уоррик взглянул на морские просторы. Тоска по морю давно терзала его душу.
– Неужели ты мазохист и тебе нравится мучить себя? В таком случае, может, ты наденешь власяницу и займешься самобичеванием? Очень эффективные средства, помогающие избавиться от иллюзии вины!
Уоррик бросил на Филиппу удивленный взгляд.
– От иллюзии?
– Да, именно от иллюзии.
Уоррик смотрел и не узнавал свою подругу детства.
– Не понимаю, почему тебя все считают кроткой и добродетельной?
– Потому что я такая и есть на самом деле.
– Но со мной ты ведешь себя иначе.
– Потому что я беспокоюсь за тебя. Ты всегда считался независимым и дерзким. Раньше в тебе горел огонек задора, а теперь он погас. Меня пугает такое положение дел.
Если бы кто-нибудь другой сказал ему такие слова, Уоррик рассердился бы. Но они с Филиппой – старые друзья, и он понимал, что она права.
Он взял ее руку в свои ладони и почувствовал, как ее пальцы затрепетали от его прикосновений.
– А ты знаешь, что я всегда завидовал тебе?
– Мне? Ты завидовал мне? – Филиппа рассмеялась, и на ее щеках выступил румянец от смущения. – Но почему? Объясни!
Филиппа выглядела необыкновенно красивой, и Уоррик залюбовался ею.
– Ты прекрасно вписываешься в окружающий мир и чувствуешь себя в нем совершенно комфортно. Ты спокойна и безмятежна, потому что тебя все в нем устраивает.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, Уоррик. Ты упрекаешь меня в том, что мне не хватает отваги и воображения.
Он улыбнулся.
– Скажи, у тебя есть сокровенная мечта? – спросил он.
Странное выражение промелькнуло в глазах Филиппы.