Лукас вошел в ее жизнь, и она уже тосковала по стройному темноволосому мужчине с затуманенным взором зеленых глаз и непокорным духом. Он бросил вызов ее судьбе и перевернул все ее представления о жизни. Но Лукас так же неожиданно исчез из ее жизни, как и появился. Он ушел, оставив глубокий след в душе Джесси, которая отныне обречена страдать от одиночества и отчаяния.
«О Боже, – молилась она, – пусть с ним все будет хорошо! Спаси и сохрани его, умоляю тебя…»
Отряд преследователей сразу же отправился за беглецами. Его возглавили Уоррик и надсмотрщик. Джесси наблюдала за их отъездом. Ее поразили мрачные решительные лица мужчин. Отряд сопровождала свора охотничьих собак. Джесси желала им неудачи. Да, Уоррик – ее брат, но, по мнению Джесси, он вел себя подло, выслеживая людей словно диких зверей. С каторжниками поступали жестоко, им постоянно грозило наказание плетьми и кандалы, их принуждали к рабскому труду, даже если их вина состояла лишь в том, что они считали своим долгом умереть за благородное дело.
Тем временем солнце закатилось, пение цикад стало громче, воздух – холоднее. В конюшне стемнело, в ее открытые двери виднелось серое небо. Лошадь в соседнем стойле беспокойно переступала с ноги на ногу, лакомясь овсом. Джесси вдруг подумала о том, что Галлахер перед своим уходом, должно быть, позаботился о лошадях, подсыпал им корма и налил свежей воды. Подобная мысль доконала ее.
Джесси рухнула на неровный, выложенный кирпичом пол и закрыла влажные от слез глаза руками. Она поняла, что никогда не перестанет любить Лукаса. Боль разлуки навсегда останется в ее сердце.
Услышав цокот копыт, Джесси отняла руки от лица и встала на ноги. Чтобы заглушить рвущиеся из груди рыдания, она прижала ладонь к губам и задержала дыхание. Ее била нервная дрожь, но все же Джесси в конце концов удалось взять себя в руки, ведь она с детства привыкла владеть собой и скрывать эмоции.
Выпрямившись, она выглянула во двор, и у нее тут же бешено забилось сердце. В дверном проеме мелькнула фигура всадника. У Джесси комок подступил к горлу. Она пыталась справиться с охватившим ее волнением и внушить себе, что вновь ожившие в ее душе надежды несбыточны, безумны. Тем не менее она бросилась к выходу и замерла на пороге конюшни. Всадник спешился и обернулся к ней. Его лицо освещал рассеянный свет луны.
– О Боже, – прошептала Джесси. – Ты!
И она бросилась в объятия Лукаса.
– Я думала, что ты ушел навсегда, – сдавленным от волнения голосом пробормотала Джесси, гладя лицо, плечи и руки Лукаса. Ее охватило неистовое желание прикасаться к нему, ласкать. Джесси как будто хотела убедиться в том, что перед ней не фантом, не призрак, плод ее помраченного от отчаяния сознания, а живой человек. Она прижалась щекой к его щеке и почувствовала на шее его теплое дыхание. На ее глаза навернулись слезы. – О Боже, я думала, что больше никогда тебя не увижу.