После того как она рассказала ему об убийстве чернокожего каторжника, Паркера Джонса, они опять занялись любовью. Уоррику казалось особенно пикантным, что их соитие было неистовым и бурным. Однако он решил, что они встречаются в последний раз и он больше никогда не придет к ней.
Уоррику неприятно сознавать, что Фиона оказалась права: он действительно не любил ее. Ему нравилось проводить время в ее обществе, потому что страстная, темпераментная Фиона заставляла забывать его обо всем на свете, и тогда Уоррика переставал мучить огонь, сжигавший его изнутри. Ему вдруг вспомнилась Филиппа, ее звонкий смех, ее искрящиеся карие глаза, нежные пальцы…
– Если бы ты смотрел на клавиши, то меньше бы фальшивил, – раздался с порога ледяной женский голос.
– Мама?
Уоррик повернулся на вращающемся табурете и увидел стоявшую у дверей Беатрис. В руках она держала мерцающую свечу в подсвечнике, отбрасывавшую тени на ее бледное лицо.
– Ты, как всегда, не вовремя.
– Мне нужна твоя помощь. Пришли мне утром надежного человека, я хочу дать ему важное поручение, – проговорила она, глядя куда-то в сторону. Беатрис редко смотрела прямо на сына и всегда прятала от него глаза.
– Что за поручение ты хочешь ему дать?
Беатрис наконец в упор посмотрела на сына с таким осуждающим видом, как будто он средоточие всех пороков и она презирает его.
– Если я сочту нужным, сообщу. А пока у меня лишь одна просьба – найди подходящего человека среди рабочих в нашей усадьбе.
Она повернулась и вышла из комнаты.
* * *
Спустя два дня мисс Джесмонд Корбетт в сопровождении Лукаса отправилась к портнихе в Блэкхейвен-Бей.
Она сидела в коляске, которой правил Лукас, на мягком кожаном сиденье и любовалась залитыми ярким весенним солнцем зеленеющими полями. Никто не заподозрил бы в них любовников. С виду Джесси походила на богатую леди, выехавшую на прогулку в сопровождении своего грума, слуги из числа каторжников. Во всяком случае, Лукас убеждал себя, что так оно и есть. Он пытался не вспоминать о том, что между ними происходило, что он сжимал нагое тело Джесси в своих объятиях и зарывался лицом в ее пышные золотистые волосы.
Лукас отогнал свои мысли и ударил вожжами по крупу лошади, чтобы та пошла быстрее. Коляска веселее покатилась по ухабистой дороге в сторону залива. С той памятной ночи Джесси и Лукас не виделись и не говорили друг с другом. По поведению Джесси Лукас чувствовал, что что-то случилось.
– Ты переживаешь из-за того, что произошло той ночью? – наконец спросил он ее. – Ты, наверное, сожалеешь о случившемся?
Джесси с улыбкой взглянула на него.