Джесси бросила на старика удивленный взгляд. Она и не знала, что Уоррик поручил Лукасу Галлахеру ухаживать за гнедым жеребцом.
– Он разбирается в лошадях?
– Лучше, чем большинство из нас. Он уже придумал, как отучить Урагана от дурных привычек.
Джесси посмотрела туда, где паслись верховые лошади. Ей не хотелось разговаривать о темноволосом ирландце. Мысли о нем смущали ее. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Тома, который слыл очень проницательным человеком.
– Сегодня утром я обратила внимание на Симмерию, – проронила Джесси, переводя разговор на другую тему. – Ты прекрасно ухаживаешь за ней.
– Да, ваша лошадь находится в превосходной форме. С ней занимается Чарли, он регулярно выезжает ее. – Том взял со стола перочинный ножик и кусок дерева, из которого он вырезал фигурку. – Если хотите, вы можете завтра покататься на ней. Прогуляться до Бухты кораблекрушений, например.
Том разговаривал с Джесси, не отрывая глаз от поделки.
– Нет, мама настаивает на том, чтобы я отдохнула несколько недель и никуда не ездила. – Джесси села на перила веранды и взглянула туда, где несла свои воды река Деймонд, огибавшая усадьбу. – Как она?
Том понимал, о чем спрашивает Джесси. Речь шла вовсе не о миссис Корбетт. Старик Том находился в курсе всех тайн своей юной госпожи. Он много лет сопровождал ее во время поездок – верхом и конных прогулок. И одним из самых сокровенных секретов Джесси стали ее посещения некой женщины, жившей неподалеку от Бухты кораблекрушений.
– Она очень скучала по вас, – ответил Том. – Бесконечный рокот моря и призраки, появляющиеся в бухте, где произошло не одно кораблекрушение, не успокаивают, а только будоражат человека. Джесси тяжело вздохнула.
– Я не могла писать ей, я боялась, что мама узнает о моих письмах. На острове слишком много тех, кто любит совать нос в чужие дела.
– У нас в Ирландии существует поговорка: «Что знают три человека, то знают все».
Джесси улыбнулась и, протянув руку, дотронулась до лежавшей на столике волынки.
– Ты все еще скучаешь по Ирландии?
– Да, – дрогнувшим голосом ответил Том, хотя выражение его лица оставалось, как всегда, безучастным и лишь на его выцветших старческих глазах блеснули слезы. Том отвернулся.
– В таком случае почему ты не хочешь вернуться на родину? Ты мог бы уже давно уехать.
Том взглянул на Джесси и, покачав головой, снова принялся вырезать фигурку из дерева.
– Вряд ли вам будет приятно слышать мое объяснение, мисс Джесси, – негромко уведомил он. – Впрочем, слушайте, если хотите. Я предпочел бы, чтобы меня повесили, а не посылали на каторгу за пределы Ирландии. Я умолял судей приговорить меня к виселице. Но меня под конвоем отвели на транспортное судно. И тогда я поклялся памятью своей матери не возвращаться в Ирландию до тех пор, пока ее землю топчут сапоги английских солдат.