Майри на миг прикрыла глаза. Холодные капли дождя смешивались с горячими слезами. Майри нечасто могла позволить себе такую роскошь, как слезы. Она плакала, вспоминая брата и все, что безвозвратно потеряла. А еще… еще она вспоминала слова, сказанные Айаном в ночь его последнего набега.
Поздно… Теперь уже слишком поздно пытаться отвести ту опасность, которую предчувствовал ее брат. Кажется, с тех пор прошла целая вечность, а на деле – и месяца нет, как прозвучало предупреждение Айана.
«Майри… – сказал он тогда. – Майри, мне было видение…»
* * *
Небольшая лужица блестела в лучах заходящего солнца, точно упавший на землю кусочек ярко-синего неба. Подхватив подол юбки, Майри прошлепала босыми ногами по воде и обернулась к брату.
– Что ты видел? Расскажи.
Айан задумался, замер, словно прислушиваясь к себе, потом отрицательно качнул головой.
– Не сейчас. Я сам еще не понял, что может означать это видение.
– Ну а я тебе и без видений скажу… Алек Скотт – мошенник и негодяй. Дружба с ним не доведет тебя до добра. В один прекрасный день ты сам в этом убедишься, Айан Макрэй. Только как бы поздно не было. Обещай, что не поедешь с ним сегодня.
– Не могу, сестренка, – ответил Айан. – Я же обещал ему помочь вернуть украденных волов. Помнишь, когда увели мой скот, Алек пришел на помощь?
– Ох, Айан… – девушка подняла глаза к быстро темнеющему небу, – …неужели ты ничего не чувствуешь? Мне как-то не по себе…
– Да ладно тебе, Майри! – отмахнулся брат. – Это же не горы, а граница! После захода солнца здесь всем становится не по себе. Не волнуйся, сестренка. Никакой набег не страшен, когда ветер дует в спину, надежные друзья по обе стороны…
– … мешок с трофеями через седло, – звенящим от тревоги голосом подхватила Майри, – чужое стадо впереди и стража Мидл-Марча наступает на пятки! Ты, как я посмотрю, вошел во вкус такой жизни!
Айан ухмыльнулся в знак согласия, прищурился, пряча лукавинку взгляда. Легкий ветерок взъерошил волосы, и юный Макрэй машинально смахнул со лба золотистые пряди. Он был так хорош, ее брат-близнец, так близок и дорог ее сердцу, что Майри, на миг забыв о беспокойстве, не сдержала ответной улыбки.
«Моя половинка» – так звали они друг друга с тех пор, как научились говорить. Живая непосредственность их матери Элспет Фрейзер обернулась в Айане истинно мужской красотой и открытым нравом. Майри же была вся в отца, Дункана Макрэя, – такая же смуглая, молчаливая, не по возрасту серьезная. Куда более спокойная и рассудительная, чем Айан, Майри души не чаяла в своем жизнерадостном, отчаянном и преданном брате.